Тарас с любопытством посмотрел на Саню. Услышать множество фактов, по-настоящему достойных внимания, и остановиться на таком пустяке?

– В нем ничего особенного не оказалось, – ответил Тарас. – Куски брезента, веревки и все.

– То-то и оно, брезент, веревки… Понимаешь?

– Нет, – признался сбитый с толку Тарас.

– Это упаковочный материал. Значит, Майер нашел, что искал!..

– И фрау Ева с ним заодно?

– Похоже, они пришли к соглашению. – Фокин вытащил кисет, собрался закурить, но снова сунул его в карман. – Поспешим-ка в гостиницу. Сдается мне, события не заставят себя ждать.

Они прибавили шаг. Но пока обогнули гору и добрались до деревни, прошло не менее часа. Солнце садилось, его скользящие лучи, заглядывая в узкие окна отеля, вспыхивали огненными бликами. Казалось, внутри здания полыхает пожар и огонь вот-вот вырвется наружу.

– Прежде всего – вниз, показывай! – приказал Фокин, когда они вошли во двор.

Тарас первым нырнул в темную сырость подвала и уверенно двинулся по знакомому коридору. Фокин включил фонарик, по старой фронтовой привычке он всегда носил его с собой. Вскоре добрались до углового помещения, где Майер оставил злополучный ящик. Здесь по-прежнему царил хаос: увеличилось количество бочек, появились кули с цементом, доски, листы фанеры. Тарас обошел все помещения, но знакомого ящика не обнаружил.

– Что и требовалось доказать, – констатировал Фокин. – Давай для контроля в отсеках пошарим.

Они обследовали еще несколько помещений, ничего не нашли и собрались уходить, когда Тарас, больно ударившись коленом, споткнулся обо что-то в темноте. Ойкнув, наклонился и пошарил руками: ящик! Как раз тот, что они ищут! Фокин направил луч фонарика внутрь и присвистнул: там ничего не было.

– Теперь попробуем отыскать Майера, – пробормотал капитан, – если…

Он не договорил и быстро зашагал к выходу. Чтобы не привлекать внимания, постояльцы вошли в отель черным ходом и по пути заглянули на кухню. У плиты, гремя кастрюлями, возилась стряпуха.

– Гансик? – равнодушно спросила она. – А кто его знает. Он как кошка, то в подвале, то на крыше… Обедать не приходил.

Фокин выразительно посмотрел на Тараса. Тот чуть приметно кивнул в ответ: понятно, мол.

На пороге кухни появилась фрау Ева и спросила, зачем понадобился герр коменданту бедный больной. Фокин пропустил ее вопрос мимо ушей и, глядя на хозяйку в упор, в свою очередь, поинтересовался, где все-таки Майер.

Фрау Ева взгляда не отвела.

– Клянусь богом, – сказал, – не имею понятия. Сама ищу. Ума не приложу, куда мог деться несчастный. По всей округе ему и приткнуться некуда: ни родных, ни знакомых.

Похоже, она не лгала и была не на шутку встревожена. Пальцы нервно теребили край нарядного передника.

– Мы поможем найти его, фрау Шлифке, – пообещал Фокин и, взяв Тараса за плечо, вышел из кухни.

Пока они шли по коридору, капитан не проронил ни слова. Лицо его стало хмурым, озабоченным. Лишь у себя в номере он тихо повторил:

– Ни родных, ни знакомых… Куда он в таком случае ушел?

Таинственное нападение

Ночь провели беспокойно. Фокин несколько раз вставал. Тарас видел, как вспыхивает у окна красный огонек цигарки, выхватывая контуры родного лица.

Накануне серьезного поиска Саня всегда, прежде чем что-то предпринять, долго и мучительно обдумывал детали операции, прикидывал варианты и отвергал один за одним, пока не находил наиболее, по его мнению, целесообразный и оптимальный. Потом Фокин подробно пересказывал разведчикам ход рассуждений, обосновывая свое решение. В такие моменты с ним можно было спорить, вносить предложения – это поощрялось. «Разведчик должен мыслить, как философ, – твердил он постоянно, – иначе грош ему цена».

Утром капитан, как обычно, принялся за бритье. Фокинская медлительность бесила Тараса, хоть он прекрасно понимал – это тоже проявление характера капитана. Чем сложнее была задача, тем осторожнее и осмотрительнее действовал Фокин.

Хозяйка принесла завтрак. Выглядела она неважно: веки припухли, под глазами проступила чернота. Наверняка плохо спала, а нарумянилась и напудрила нос по привычке. Спрашивать фрау Еву о чем-либо смысла не имело. Унылый вид сам по себе свидетельствовал о том, что новостей нет и она по-прежнему в растерянности.

Не успели допить кофе, как в дверь постучали.

– Открыто! – крикнул Фокин.

На пороге стоял человек в полицейской форме. Был он костляв и нескладен. На тощей длинной шее странно смотрелась массивная с высоким лбом голова.

– Обер-лейтенант Курт Вильде, – представился вошедший.

– Как же, слыхал, – поднялся навстречу Фокин. – Новый шеф местного отделения народной полиции, – пояснил он Тарасу, пожимая гостю руку. – С чем пожаловали, Курт? Небось прослышали об исчезновении Ганса Майера?

– Так точно, герр комендант, – отозвался немец. Голос у него оказался на редкость густым.

– Ваше мнение на сей счет?

– Думаю, он ушел в Западную зону. Больше некуда. Я уже обзвонил соседние участки. Человек с такими приметами, как у нашего контуженного, не может остаться незамеченным.

– Да уж, физиономия выразительная, – усмехнулся Фокин. – Многое этот тип отдал бы, чтобы избавиться от особых примет… А как вы считаете, зачем Майер ушел на запад?

Курт Вильде пожал плечами:

– Можно только строить гипотезы…

– Мы с вами не гадалки, обер-лейтенант! – жестко возразил Фокин. – Профессия полицейского предполагает определенный набор знаний и умений. Или я ошибаюсь?

Немец беспомощно посмотрел на Тараса.

– Видите ли, – словно оправдываясь, смущенно протянул Курт Вильде, – я, собственно, кузнец. На заводе Круппа работал. Потом Бухенвальд… Там полицейское дело не преподавали. В солдатах успел послужить, во вспомогательных войсках. Дороги ремонтировал… А теперь вызвали и сказали: партийное задание!..

На сей раз смутился Фокин.

– Извини, брат, – пробурчал он, как всегда в минуты волнения путая русские и немецкие слова. – Откуда ж я знал… Давай мараковать