у него квартира вдвое больше моей, с диваном получше и куда большим количеством флаконов с шампунями и бальзамами. Но Марко никуда не поворачивает, он останавливается, ссутулившись, и достает телефон.

– Марко! – кричу я, не успев прикусить язык. – Марко!

Марко поднимает глаза.

– Тори! – Он так рад, что сердце у меня болезненно сжимается. – Вот ты где.

Я похлопываю по цоколю, Марко подходит и садится рядом. Я странно взволнована, совсем как в те дни, когда он еще был просто моим консультантом. Смотреть на него я не могу и потому отворачиваюсь к реке. Протягиваю ему руку, и он переплетает свои пальцы с моими.

– Ну так?.. – спрашивает он.

– Ну так. – Наши плечи соприкасаются, я ощущаю аромат лайма. Я делаю вдох и чувствую, что сердце немного поуспокоилось. – Что-то я разнервничалась.

– Я заметил.

– Ты тут ни при чем.

– Только ты никак не соберешься мне об этом сказать.

Я понимаю, что Марко обижен. Обижен по-настоящему, хоть и старается это скрыть.

– Тебе о моих делах знать не захочется, это я тебе точно говорю.

– Давай все же попробуем.

– Марко…

– Ну правда. Давай попробуем. – Его пальцы плотнее обхватывают мои. – Можешь рассказать мне что угодно. Все равно нет ничего хуже, чем когда ты отталкиваешь меня, если у тебя в жизни что-то не так.

Я проглатываю комок и стараюсь собраться, сформулировать фразу.

– Ладно. Хорошо. Ты в курсе, что я сейчас развожусь.

– В курсе.

– А еще ты знаешь, что мой бывший муж…

– Скотина.

– Вот именно. И он не хочет признавать, что нашему браку конец.

– Как это? – Марко возмущенно поворачивается ко мне. – Ты же ушла от него. Ты переехала в Италию.

– Я это знаю. Ты это знаешь. Но для него это пустой звук.

– Он тебя преследует? Следит за тобой через соцсети? Если полиция…

– Нет, ничего подобного он не делает. Но они с моей сестрой… – И я как можно короче и не пускаясь в отвлеченные рассуждения, пересказываю Марко несколько своих последних разговоров с Чарли, а также содержание электронного письма, в котором она уведомляла меня, что дала Дункану мой адрес. Когда я заканчиваю свою повесть, меня уже трясет. Снова текут слезы.

– Боже мой, Тори. – Марко прижимает меня к себе. – Поверить не могу, что ты ничего мне не говорила. Почему же, почему?

– Я не хотела навешивать на тебя свои проблемы, – заикаясь, бормочу я ему в плечо. – Времени прошло так немного… все такое новое…

– Черт возьми. Неужели все это имело бы хоть какое-то значение для твоей бабушки? Для Акилле?

– Нет, но…

– Для них бы это ничего не значило. И для меня не значит.

– Но все так запутано. Мне надо решить, подавать ли на развод сейчас, а это разозлит Дункана еще больше, или подождать два года. Но если ждать, то… Не знаю. Я не знаю, что делать. Я пыталась все обдумать, решить, но… Я не знаю, – беспомощно повторяю я.

– Давай обдумаем вместе, – говорит Марко. – Если хочешь.

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда. Я знаю, у тебя пунктик насчет того, чтобы никому не быть обузой, – смешной, между прочим, – но взгляни на дело с такой точки зрения: что есть развод? Нервотрепка, бумажная волокита – и больше ничего. Я в этом кое-что понимаю. – Он сжимает мне руку. – Ты же продолжаешь консультироваться у Амбры?

– Конечно. – Я вытираю глаза. – И психотерапевта ищу.

– Значит, особых трудностей не предвидится. Чтобы пережить развод, у тебя будет юрист. Чтобы выстоять против безумной семейки, у тебя будет психотерапевт. А для всего остального у тебя есть я. Я не вижу никаких проблем, а ты?

– И я, наверное, – без особой уверенности говорю я. – Но спасибо тебе, спасибо. Ты такой хороший.

Марко фыркает:

– Издеваешься? Ладно, пошли лучше поедим. Я все еще оплакиваю тот стейк. – Он встает, подает мне руку, и я, немного дрожа, цепляюсь за нее.

– Боже мой. Мне же придется извиняться перед Микеле. Я уже второй раз отвергаю блюдо в его ресторане.

– На тебя он не обидится. – Марко обхватывает меня за плечи и привлекает к себе. – А вот меня возненавидит. Я сказал ему, что ты неважно себя чувствуешь, но, по-моему, он мне не поверил. Наверняка решил, что я, сволочь такая, притащил тебя в ресторан, чтобы прилюдно порвать с тобой.

– Извини.

– Да ничего. Но ты лучше объясни ему этот нюанс до того, как мы снова появимся там вместе. А пока – есть тут одно местечко…

* * *

Когда мы, сидя в углу маленького сицилийского заведения в Санта-Кроче, доедаем аранчини и допиваем оранжад, Марко серьезно глядит на меня.

– Я хотел тебя кое о чем спросить. Поначалу решил, что, может, рановато. Мне бы не хотелось вгонять тебя в неловкость, но вот сейчас не знаю, как быть.

– А в чем дело?

– На следующей неделе мне надо на несколько дней уехать в Рим. Ничего интересного. Я в основном буду ходить по разным посольствам, проверять, все ли в порядке с заявлениями о предоставлении гражданства. Но Рим – красивый город, а по вечерам я буду свободен, вот и подумал – может, ты ненадолго отвлечешься от Акилле и съездишь со мной?

Я сама не понимаю, радует меня это предложение или пугает, но, так или иначе, сердце у меня начинает колотиться.

– Я бы с удовольствием, только вряд ли получится. Акилле не позволит терять время. К тому же Рим в это время превращается в туристический ад, разве нет?

– К сожалению, да. Я бы с удовольствием свозил тебя туда, когда бывает попрохладнее и туристов поменьше. Мы бы хорошо провели время. Но мне как-то не хочется оставлять тебя здесь одну. Учитывая, что твой бывший знает, где ты живешь.

Я верчу в руках пустую банку.

– Вряд ли Дункан сюда явится. Он вообще редко выбирается с фермы. Там всегда что-нибудь не слава богу, к тому же штурвал он никому не доверит.

– Ты, конечно, его лучше знаешь, но… Тебе не хотелось бы хоть на время отвлечься от этих мыслей? Или если ты думаешь, что Рим – это сейчас чересчур… то, может, поживешь пока у меня? Окажешь мне услугу, – прибавляет Марко. – Ты могла бы, я не знаю, поливать цветы.

– У тебя нет цветов.

– Какие мелочи. Я собирался завести что-нибудь в горшке.

– Должна тебя предупредить – под моим присмотром загибается все, что растет в горшках.

– Куплю кактус. Их можно вообще не поливать. Давай не будем сейчас вдаваться в детали, – торопливо говорит Марко, пока я не успела его перебить. – Мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности.