взглядом на группу людей, стоящих у глухой стены дома поодаль. Я ещё даже не успела осмыслить, что вижу, а тело само сдало за попятный, и я вернулась за угол, чтобы из тени рассмотреть наконец, кто стоял на моём пути.

А стоял там Чалерм. Боком ко мне, в знакомой бирюзовой чокхе, но сам чернущий, как грозовая туча. И широко улыбался. На его плечах лежала рука молодого махарьята в одеждах неизвестного мне клана. Тот был чуть светлее, хоть и ненамного, и тоже скалился весёлой улыбкой, то и дело покачиваясь вместе с Чалермом, как будто под музыку. Третьим в группе был… Джароэнчай Ниран. Я втянула нос поглубже в тень и успела похолодеть, прежде чем вспомнить, что мне уже всё равно. Даже если Ниран расскажет Чалерму обо мне, я же собралась уходить, так что какая разница?

И потом, Чалерм откуда-то знал о покушении на Нирана, да и судя по тому, как они оба радовались встрече, они неплохо друг друга знали. И всё же Ниран не просветил Чалерма насчёт своего подлога.

Я поймала очередного мелкого демона и подослала к группе личину в виде мухи в надежде, что Чалерм её не опознает. Муха была слишком маленькая, чтобы через неё смотреть глазами, но речь передать она могла. Однако гадкий учёный, похоже, предусмотрел и такой поворот, потому что вокруг группы стоял лёгкий защитный купол, не пропускающий звук.

Ну как не пропускающий… Если бы человек мимо проходил, он бы ничего не услышал. Муху же я усадила прямо на купол, на уровне коленей, где её не увидят. Купол такого рода работает неровно, чуть-чуть колеблется, и между колебаниями можно уловить пару слов тут и там. Всё же я тоже кое-чего стою.

— … не утратил хватку, — послышался голос Джароэнчая. — Я уж боялся, тебя тут съедят.

Чалерм и кто-то ещё засмеялись.

— Его… — мелькнул незнакомый молодой голос, пропал и тут же появился снова: — зубы обломают. Я удивляюсь, как ты сам их тут…

Звуки снова затуманились, а когда прояснились, говорил Чалерм:

— … не так просто. Я поначалу попал под их чары и чуть не забыл, зачем я здесь. К счастью, мне напомнили…

Купол затуманился надолго, я даже переместила муху в надежде найти местечко потоньше, но когда наконец нашла, услышала совершенно новый голос — мужчины постарше. Даже выглянула из-за угла: и правда, за Нираном стоял какой-то полноватый важного вида дядька, которого я раньше не заметила.

— … удастся провернуть, — говорил он. — Чалерм у нас голова, но тут и от меня зависит.

— Да ладно, отец, тебе не занимать красноречия! — фыркнул Ниран.

О как! Это значит, канан Ниран собственной персоной. И его так запросто пустили в город? Хотя Джароэнчая же пускали, но то с посольской миссией… С другой стороны, на турнир кто угодно мог приехать, наверное.

— … не стоит больше задерживаться, — тем временем заговорил незнакомый махарьят, висящий на Чалерме. — Церемония вот-вот начнётся, а вам надо занять хорошее место, чтобы быстро выйти, когда…

— Да, нам ещё телегу подогнать, — согласился Чалерм.

Они ещё что-то говорили, что не просочилось за пределы купола, а потом убрали его и молча пошли по переулку.

Я стояла и кусала губы. Значит, Чалерм и канан Ниран задумали что-то сделать на церемонии закрытия. Я, конечно, собиралась уйти. Но ещё не ушла ведь. А вдруг там что-то важное произойдёт? А вдруг Чалерм умудрится выкосить всех Саинкаеу? Ну или хотя бы только совет? А что если им помощь понадобится?

Оглядевшись, я подбежала к забору имения Нирана и перепрыгнула через стену.

— Э! — возмутились двое стражников и оголили сабли, но я их узнала. Мы с ними Джароэнчая из воды тянули вместе.

— Я это, я! — крикнула им и помахала рукой. — Я на чашечку, мне бы ополоснуться да переодеться.

Они меня тоже узнали и даже подозвали служанку мне помочь, и вскоре я уже спешила к храму, где столпились победители и проигравшие.

Когда я только впервые пришла в Чаат, этого храма ещё не было. Я бы заметила: его крыша торчала над домами так, что видно было почти отовсюду. Больше всего он напоминал цветок красной лилии с острыми, торчащими в небо лепестками-коньками многослойных крыш, а посерёдке высился внушительный пестик. Со всех сторон края крыш опирались на колонны, из-за чего храм походил на огромный баньян.

Я передёрнула плечами. Жизнь с Саинкаеу научила меня с подозрением относиться ко всему, что напоминало растения. Прикрыв лицо прозрачным чонгом, я проскользнула в толпу и вместе с другими неторопливыми махарьятами пошла в храм. Будем надеяться, что Адульядеж заранее занял подобающее место в первом ряду и оглядываться не станет.

Внутри храм тоже впечатлял: все стены покрывала сплошная деревянная резьба, изображавшая полный набор небесных богов со всеми слугами, жёнами, детьми, вассалами и врагами. Над головами у них закручивались похожие на пламя облака, а под ногами разевали рты в немом крике головы попранных грешников. В результате весь храм общим планом выглядел, словно изъеденный короедом полый пень, в который бурундуки насовали шишек. То есть, если присмотреться, то красиво и даже величественно, а в целом… М-да.

Я пролезла в тёмный угол, самый дальний от алтаря, где восседала золотая статуя Пхи Таена, главного бога этого храма. Сам по себе выбор был странным: если храм строился ради молитв о плодородии, то надо уж было тогда женскую ипостась этого бога выбирать, а в мужской он… вообще непонятно, чем занимался. Я, кажется, никогда не видела храмов именно Пхи Таена-мужчины. Его изображение встречалось в ряду с прочими самыми могущественными богами, а ещё во время некоторых специфических ритуалов очищения, перед началом чего-то нового и изгнания духа из одержимого… Но чтобы ему посвятили главный городской храм? Боюсь, тут моих скромных знаний было недостаточно.

Я стояла за спинами двух могучих махарьятов, так что мне была видна только голова статуи — чёрное от махары лицо в золотом головном уборе с высоким шпилем и острыми крылышками над ушами. Откуда-то спереди полилась музыка, загудели бубны, настраивая всех на дух церемонии. Махарьяты передо мной затопали в такт, покачиваясь из стороны в сторону, и когда один из