Бывает, когда люди умирают раньше собственного тела. Рэймонд не понаслышке знал, как существовать по запрограммированному образцу – есть, спать, иногда ходить на учебу и пару раз в неделю кому-нибудь навалять в баре.

Когда в его сухое бесполезное существование ворвалась она, Рэймонд думал, что эта девушка послана свыше, чтобы окончательно его добить. Но с каждым днем он проникался к ней. А Лин все глубже и глубже забиралась под его кожу и добираясь до сердца, которое Рэймонд давно считал вышедшим из строя. Но оно снова начало биться. Рядом с ней.

И сейчас ночью на кладбище Рэймонд понял, что не сможет без нее. Именно она вдохнула в него жизнь. Но как вернуть ее, когда он все сам собственноручно испортил?

– Какого черта я сделал ей больно? – спросил Рэймонд вслух, а перед его глазами в замедленной съемке проносился сегодняшний вечер.

Раздался звонкий хлопок. Стеклянная банка с томатами разбилась, окрашивая светлую кухонную плитку на полу в красный цвет. Но Лин даже не сдвинулась с осколков. Ее тело парализовал страх. Ночной кошмар оживал на глазах.

Несколько минут назад она подслушала разговор Рэймонда и мужчины в строгом деловом костюме. Большую часть их диалога Рэймонд молчал, а мужчина произнес то, чего Лин боялась больше всего.

Майк вновь угрожал ее Рэю.

– Что за…?

На кухню зашел Рэймонд и переменился в лице. Он метнулся к Лин и в ту же секунду оторвал ее окаменевшее тело от пола. Осторожно усадив ее на столешницу, он закатал ткань джинс на раненной ноге и беспокойно посмотрел на осколок, торчащий из ступни. Красная струйка стекала по ноге, и капли падали на светлый кафель.

– Черт, – выругался Рэймонд.

За одно мгновение он оказался на другом конце кухни и достал из шкафчика аптечку. Его руки в многочисленных узорах судорожно искали антисептик среди средств первой помощи.

– Тебя посадят из-за Майка? – Лин уставилась в спину Рэймонда.

Даже на другом конце комнаты она чувствовала исходившее от него напряжение. А когда Рэймонд подошел близко, она буквально ощутила кожей, как потяжелел вокруг них воздух.

– Мисс Коултэр, – на кухню заглянул мужчина в строгом деловом костюме. – Меня зовут Джордж Ферингтон, я адвокат Рэймонда.

Глаза мужчины сначала задержались на красном пятне на полу, потом переключились на растерянное лицо Лин. Она молча кивнула ему в ответ.

– Мистер Ферингтон, вам лучше уйти, – Рэймонд отвернулся от адвоката, полностью потеряв к нему интерес.

Он присел на колени перед Лин и поднял на нее взгляд.

– Тебя не учили, что подслушивать плохо? – процедил он.

– Тебя посадят из-за Майка? – повторила свой вопрос Лин.

Рэймонд ничего не ответил. Он облил ее рану перекисью и начал молча обрабатывать рану.

Лин не поморщилась, когда ступня горела от перекиси. Не зажмурилась, когда Рэймонд вытаскивал осколок. Тело убавило болевой порог до минимальной отметки. Физическая боль не ощущалась. В этот момент кровоточила душа.

Лин трясло от страха неизбежности. До горечи в горле она чувствовала, как в их совершенный, маленький мир с Рэймондом возвращался Майк.

– Рэймонд, почему ты ничего не говоришь мне? – спросила она.

– Этот ублюдок нанял адвоката. Мне выдвинуто обвинение за незаконное проникновение в чужой дом и попытку убийства. Впереди череда слушаний, но это не самая главная проблема, – Рэймонд тяжело вздохнул и посмотрел на нее в упор. – Моя самая большая проблема – это ты.

Лин замерла. Разговор принял совсем другие обороты.

– Я твоя самая большая проблема? – переспросила она.

Она попыталась слезть со столешницы, но Рэймонд лишил ее этой возможности. Быстро выпрямившись в полный рост, он зажал ее бедра ногами, чтобы Лин не вырвалась. Его пальцы крепко обхватили ее локти, оставляя красные следы на светлой коже. Их лица оказались напротив друг друга.

– Тебе наверняка есть, что мне сказать, – произнес Рэймонд. – Начинай. Двинутый биполярник, гребаный шизик… продолжишь список?

– Да что с тобой? Ты ведешь себя как козел! – Лин сорвалась на крик.

В голове Рэймонда мысли метались в агонии. Внешне он излучал хладнокровие и спокойствие. Но внутри него разрывался вулкан.

«Рано или поздно детали следствия просочатся в прессу. Твое прошлое и прошлое мисс Коултэр вывернут наизнанку. Оппозиция отца будет устраивать провокации. Будьте готовы», – слова адвоката эхом пронеслись в голове.

Рэймонд был готов. К неприятным вопросам адвоката Майка или тому, что список его приводов в полицию будет знать весь город. Но он не мог с точностью сказать то же самое про Лин. В прошлом она пережила столько боли, сколько не пережила львиная доля людей. И Рэймонд никогда себя не простит, если с Лин еще раз случится что-то плохое.

– Майк выдвинул мне встречное обвинение. Он ни разу не упомянул тебя в своем обвинении. Ты не будешь проходить в деле как свидетель, – голос Рэймонда был тверд и спокоен.

– Почему? – непонимающе спросила Лин.

– Адвокат Майка и пресса будут перемывать тебе кости, пока не доберутся до сочного куска мяса. Они сожрут тебя заживо. Я не могу этого допустить.

– Что ты несешь? Я буду проходить в этом деле как свидетель!

– Ты не поняла? Майк выдвинул мне встречное обвинение, и ты не участвуешь в этом процессе!

– Ты не будешь решать за меня, Рэймонд! Ты… – Лин вся тряслась от смеси страха и возмущения. – Ты нужен мне здесь, а не за решеткой!

– Я не знаю, как на тебя повлиять. Легче убиться об стену! – гаркнул Рэймонд и сильнее обхватил ее локоть.

– Ты привык, что отец вносит за тебя залог. Но это не привод в полицию за нахождение на крыше! Ты можешь сесть на несколько лет, неужели ты этого не понимаешь?

Лин попыталась вырваться, но без толку. Стальные пальцы Рэймонда капканом сомкнулись на ее руках.

– Отпусти меня! Ты делаешь мне больно, Рэймонд!

Рэймонд моментально выпустил руки Лин. Внутри него что-то щелкнуло, и, схватив с пола аптечку, он швырнул ее в стену. От резкого движения напряглись мышцы плеч, на шее выступили вены. Ярость просачивалась через каждый черный узор татуировок на теле.

Лин испуганно зажмурилась. А когда открыла глаза, Рэймонда уже не было в квартире.

Он убежал. Убежал от собственных мыслей, атакующих его голову. Хотелось забыться. Хотелось стереть печаль, безысходность, несправедливость. Не получилось. Стало хуже.

Рэймонд поднялся с заснеженной земли, выпрямившись в полный рост. Он собирался домой. Наступила поздняя ночь, и Рэймонд знал, что не должен оставлять в это время Лин в одиночестве. Потому что каждую ночь ее мучили ночные кошмары. И вместе с Лин страдал Рэймонд.

Неожиданно он вспомнил, как однажды из чемодана Лин выпала упаковка «Валиума». В один миг его