бы уже спряталась! Я не могу убежать от проклятых сестер, они ведь меня и из-под земли достанут. Или думаешь, я к тебе все это время как прилипшая ходила, потому что мне твоя компания нравится? Ты чертов охотник, Лэсли! Да ты единственный, кто может меня защитить! — как только договорила это, снова почувствовала укол совести.

На кануне, прямо перед появлением черной женщины, мы точно так же ругались. Точнее сказать, Лэсли просто говорил жестокую правду, а я взрывалась и кричала в ответ несуразицы. Из-за чего я в тот раз повысила голос? Если не ошибаюсь, он говорил, что я должна ему доверять. А что теперь? Теперь он говорит, что я должна спрятаться и не отсвечивать. Что изменилось?

— Эй, прекратите! — вмешался Нил. — Я знаю, вы все сейчас на взводе, но хватит! Лэсли, если тебе стыдно за произошедшее, то извинись, а не обвиняй Келли в том, что она пострадала. Думаешь, ей кто-нибудь давал выбор? Я тоже зол на ее мать и нашу бабушку. Они должны беречь Келли, но вместо этого изводят ее, а это бесчеловечно… Но ты сам сказал: слабость — величайший грех для ведьмы. Они считают, что Калиса станет ведьмой, но сама она хочет быть человеком. Ты правильно говоришь, что Келли должна уйти, она и сама хочет этого, но если беспричинно уйдет, то умрет от рук своих же членов семейства.

Лэсли только было хотел открыть рот и что-то ответить, как Нил его перебил и продолжил вещать свои речи:

— Но знаешь, я злюсь не только на тетю и бабушку. Я еще и на себя злюсь за свою беспомощность. Я мужчина, а еще фактически старший брат Келли, но при этом я совершенно ничего не могу сделать, чтобы ее защитить. Все эти годы я только и мог, что таскать ей книги… Так что, если ты сейчас тоже злишься из-за этого чувства беспомощности, то прекрати! Не делай моей сестре больно, понял меня⁈

Из-за сказанных Нилом слов, я на секунду опешила. Может ли это и правда быть тем, что Лэсли имел в виду, когда говорил, что я должна спрятаться? Неужели он понял, что имеет дело с врагом куда сильнее себя? Ему сложно меня защитить. Он хотел бы этого, но боится снова не справиться?

— Господи, какие же вы мальчишки дураки, — выпалила я.

— Тц, а ты чем вообще лучше нас? — надулся мой братец. — Ты провалялась в отключке пять дней, Соня чуть не прибила меня, когда ты не пришла в школу!

— Ох, Соня… Она переживала обо мне. Она и правда мой ангел.

— Подбери слюни, она мой ангел, а не твой.

— Ну это мы еще посмотрим, старший братец, — выпалила я иронично.

И снова мы свели все к паршивым шуточкам и смешкам, Лэсли все еще выглядел загруженным и уставшим, но больше не говорил гадостей. Видимо, его сил хватило только на один выпад — прямой удар по гордости смертной девчонки. К сожалению, тот не увенчался успехом, вот он и загрустил.

Мы с Нилом еще какое-то время поболтали, даже созвонились с Соней и обсудили школу. В городе не произошло новых странностей, поэтому хоть это меня радовало. А еще меня радовало, что проспала не полжизни, подобно спящей красавице, а потеряла всего-то пять дней.

Надо радоваться хотя бы тому, что все в этот раз благополучно закончилось.

* * *

Когда Айвери спустя пару часов напомнила, что смертному гостю пора отправляться восвояси, если он не хочет идти домой потемну, Нил начал собираться. Уверена, если бы ему дали добро, то он здесь на всю ночь остался.

— Ладно, я оставлю вас, но в этот раз не грызитесь по пустякам. Ясно вам?

— Ладно-ладно, я постараюсь его не испепелить своим жутким ведьминым взглядом.

Нил закрыл за собой дверь, а Лэсли, что сидел недалеко от меня, так и не проронил более ни одного слова. Мы молчали одну минуту, вторую, третью… Когда на пятую минуту он так и не заговорил, я не выдержала:

— Ну и что это было?

Вопрос был довольно расплывчатым, поэтому Лэсли мог сам выбирать, как на него отвечать. Например, он мог бы сказать, что сам не понял, что произошло в тот день на кладбище. Или сказать, что Нил нашел меня сам, что охотник не имеет к этому отношения. Или же он мог оправдаться и сказать, что нагрубил мне не из-за того, что меня ненавидит, а потому что беспокоился о моей жизни…

В общем, любое его слово, и не важно какое, могло бы успокоить меня. Но он не стал идти на поводу моих задумок. Лэсли, что до этого всегда лениво соглашался на любые мои просьбы, внезапно пристально посмотрел на меня.

— За то время, что ты была в отключке, я кое-что понял, — он говорил вдумчиво и очень медленно. — Это правда, что мы друг друга в какой-то степени используем, вот только когда меня попытался использовать призрак… Ощущения, если честно, не особо приятные.

Мое сердце почему-то пропустило удар.

— Я… То есть она, она пыталась тебе навредить?

Неужели угрозы женщины в черном о том, что она начнет вредить моим друзьям и близким, были не пустыми словами? Сейчас Лэсли один из самых приближенных ко мне людей, он был моей поддержкой и опорой в течение последних недель жизни. Неужели именно это сделало его в глазах духа лучшим кандидатом для показательной казни? Она хотела предупредить меня, используя его?

— Прости… Я не думала, что приведение будет пытаться вредить окружающим меня людям. Если ты боишься, что из-за меня проблемы теперь появится у тебя, твоей сестры или матери, то можешь честно сказать мне, чтобы я как можно дальше от вас держалась.

Если она решила начать запугивать тех, кто рядом со мной, то лучше им и правда держаться от меня на расстоянии. Было бы куда легче меня саму подальше от людских глаз закрыть, чем им от меня прятаться. Это бы всех обезопасило.

— Она пыталась навредить тебе моей рукой.

— Айвери мне уже это рассказала. Она говорила, что одержимая я забрала у тебя из рук оружие и ранила им саму себя…

— Все было не так.

Я нахмурилась.

— Что? А как тогда?

Лэсли сначала тихо выругался себе под нос, а только потом начал отвечать:

— Келли, почему ты так ловко игнорируешь большую