тяжелое с крыши, а еще она видела подозрительных людей. Этот район относится к Вознесенскому РОВД, участковый прикормленный, если что прикроет. Думаю, они воспользовались чердаком этого дома, и бдительная Ольга Михайловна заметила их передвижения. Но поскольку проверять ее сигнал явился Тонкий, сам понимаешь, он «ничего подозрительного не нашел». Стоит обыскать чердак этого подъезда на предмет улик. Но тут тебе карты в руки. Я только сообщу клиенту о новых обстоятельствах, а дальше действуйте сами.

Кирьянов кивнул и открыл дверцу машины, чтобы отвезти подозреваемого на допрос. Тонкий испуганно выглядывал из-за зарешеченного окошка. Я не удержалась:

— Деньги — зло, Петя.

Он отвернулся, покрывшись пунцовыми пятнами.

* * *

Саша слушала, открыв рот.

— Надо же. А я ведь приходила к этому участковому и пыталась его убедить, что Полина не покончила с собой. Вот ведь дура!

— Ну откуда вы могли знать, — успокоила ее я.

— Чем же Полина себя выдала? — задумчиво протянула Саша. Я налила ей еще кофе, и она, не глядя, приняла чашку из моих рук, погруженная в свои мысли.

— В каком смысле? — не поняла я.

— Почему Регина решила ее убить?

На глаза Саши набежали слезы, которые она тут же смахнула, словно они мешали ей разговаривать.

— Согласно показаниям Алексея, Полина написала ему письмо, в котором высказала свои подозрения относительно его сестры. Девушка подслушала какой-то разговор Иртеньева с Региной, в котором проскочило слово «отравить». Потом у Алексея начались приступы головной боли, и девушка сложила «два» и «два». В письме она приложила дату и время разговора, подумав, что, если ее бывший парень обратится в полицию, это может помочь. Она встретилась с ним и передала письмо, но Алексей сначала ей не поверил. Ему не хотелось верить, что сестра имеет какое-то отношение к тому, что с ним происходит. Он всегда хорошо к ней относился. Регина случайно увидела письмо на рабочем столе брата и поняла, что рискует потерять все. Потом Полина умерла, и Алексею сообщили, что она покончила с собой. А таинственное недомогание все не проходило. Алексей, надо признать, долго не верил словам Полины. Но когда он угодил в больницу с галлюцинациями, понял, что надо взглянуть правде в глаза. Регина навещала его в больнице, и он рассказал ей о письме. Именно тогда она ринулась с Иртеньевым в дом брата, чтобы обыскать его, нашла письмо и сожгла. Но на ее беду мы с Морошиным были в доме и слышали это. Улика была уничтожена, но мы поняли, в каком направлении надо копать.

— Это она ввела моей сестре скополамин?

Я кивнула:

— В тот день Регина утром приехала к Алексею на работу и, воспользовавшись тем, что он отвлекся на посетителя, отправила с его телефона сообщение Полине от имени брата. Написала, что хочет встретиться и приедет к ней домой. На телефоне Алексея она удалила сообщение. Полина, решив, что бывший парень наконец всерьез отнесся к ее словам, красиво оделась и сделала прическу. Возможно, она действительно хотела вернуть отношения. Но главным для нее было то, что она могла заставить его прислушаться к своим выводам и предпринять какие-то шаги, чтобы обезопасить себя от сестры. Она хотела рассказать ему о своих планах, о том, что купила билет до Уварово и даже заказала в Интернете лестницу, чтобы проникнуть к нему в дом, — я запнулась. Легко можно было представить, какая тяжесть свалилась с плеч девушки, когда она увидела это злосчастное сообщение. Теперь никуда не надо было проникать тайком, и они с Алексеем могли действовать вместе, чтобы вывести Регину на чистую воду. Я взяла себя в руки и продолжила: — Но вместо Алексея явилась Регина. Полина впустила ее, потому что та заявила, что у нее к вашей сестре важный разговор, касающийся Алексея. Полина была не рада такому повороту событий, но, как радушная хозяйка, впустила змею в свою квартиру. Регина притворилась расстроенной, начала нести какую-то отвлекающую чушь про то, что она не рада расставанию брата с Полиной, что хочет помочь им восстановить отношения. И Полина налила им по чашке кофе…

— И что?

— Скополамин не имеет вкуса и запаха…

Саша прикрыла глаза:

— Боже.

— Да. Улучив момент, когда Полина отвлеклась, чтобы достать пачку печенья с кухонной полки, Регина подсыпала наркотик ей в напиток.

— Поля всегда была наивной и слишком доверяла людям, — печально произнесла Саша.

— Когда Регина поняла, что вещество подействовало, она велела вашей сестре пойти на Мост Влюбленных и спрыгнуть с него, не попытавшись позвать на помощь.

— Неужели она могла так просто это сделать? — всхлипнула Саша. — Она же понимала, что творит.

— Человек под скополамином подобен зомби. Взгляд стекленеет. Он понимает, что его заставляют делать что-то опасное, но не в силах сопротивляться чужим словам. Ужасное ощущение должно быть. — Я подняла глаза на Сашу, которая беззвучно плакала, прикрыв глаза рукой. — Простите, я не должна была этого говорить.

Саша не ответила.

Мы побеседовали еще немного, и она собралась уходить.

— Спасибо вам, — сказала она, когда я стояла в дверях, — вы вытащили наружу эту страшную правду. Я бы до конца своих дней не смогла спокойно спать, зная, что Полю все считают самоубийцей.

— Вы должны благодарить себя и свою настойчивость, — мягко возразила я, — никому другому не пришло в голову настаивать на расследовании. Без вашего участия правда никогда бы не вышла наружу. Рада была помочь.

Домой я добралась на такси. День наконец-то выдался солнечным, и все вокруг посветлело и заголубело. Тьма рассеялась, и на душе стало немного теплее. Проезжая мимо любимой кофейной лавки, я подумала, что надо было захватить упаковку гватемальского кофе, но потом передумала — хотелось быстрее попасть домой. Как выяснилось, это было правильным решением: поднявшись на лифте на свой этаж, я увидела, что перед моей дверью стоит Морошин. Он угрюмо терзал кнопку звонка. Я впустила следователя в квартиру, и он тут же набросился на меня, как разозленная оса.

— Очень мило, знаете ли!

— Мы опять на «вы»?

— Не переводи тему. Ты знала, что «Чехов» — это не владелец мастерской, а участковый! И мне не сказала! Как это называется?

— Ты очень смешной, когда злишься.

Лицо Льва Марсовича потемнело от гнева, и мне стало еще смешнее. Я фыркнула, еле сдерживая смех, отчего он смутился и окончательно позеленел. Я подтолкнула его в сторону гостиной.

— Это называется «сюрприз».

— Хороши шуточки. Так не принято работать!

— Эй, — возмутилась я, — у кого это не принято? Я, между прочим, не твоя подчиненная.

— Знаю. Но ты поступила неэтично.

— Я все время забываю,