Шрифт:
Закладка:
Константин VIII был последним представителем Македонской династии по мужской линии. На нем мужская ветвь Македонской династии закончилась. Для Византии это не трагическое событие, династический кризис здесь не начинался, а власть перешла к дочери Константина VIII, императрице Зое, и последовательно правят мужья императрицы Зои, сначала Роман III, потом Михаил IV, а потом Константин IX Мономах.
Антон Мохов, доктор исторических наук, профессор
Как раз ко времени правления Константина Мономаха и относится начало последней русско-византийской войны. Возможно, ее причина была в том, что варяжский корпус, в котором служило множество выходцев с Руси, принял участие в одном из восстаний в начале правления Константина, поэтому, как считают некоторые ученые, император с недоверием относился к русам и попытался расформировать их отряд. Для русских же возможность наниматься на службу в невероятно богатую империю была крайней важным пунктом соглашений.
Если же говорить о том, как развивались отношения русов и византийцев начиная с X века, то, не вдаваясь в подробности, русы периодически ходили в походы на Константинополь, причиняли какой-то ущерб, разоряли предместья и грабили, угрожали осадой, то есть оказывали давление на византийскую власть и таким образом заключали договоры.
Никита Новиков, историк, византинист
Так произошло и на этот раз. Несмотря на разгром русского флота под Константинополем, уже в 1046 году был заключен новый договор, причем на выгодных для Руси условиях. Почему? Объяснения предполагаются разные. Одни историки говорят, что, вероятно, Ярослав по примеру своего отца послал войско на Херсонес и вынудил византийцев договариваться. Другие – что византийцам снова срочно потребовались наемники.
При преемниках Василия II постепенно формируются группировки в верхушке общества, то есть группировка военная – провинциальная знать, и группировка гражданская – это, соответственно, столичная знать.
Антон Мохов, доктор исторических наук, профессор
Борьба между партиями поначалу не слишком сказывалась на жизни империи. Внешние враги были побеждены. Византия даже продолжала присоединять новые территории. В эпоху Константина Мономаха граница проходила всего в 40 километрах от Иерусалима.
Ключевой вопрос – финансовый. Ситуация финансово ухудшается, прежде всего из-за того, что, если Василий II был правителем экономным, он накапливал средства, а его преемники, наоборот, средства очень активно тратили, причем не только на армию, но и на самые разные другие дела: строительство, различного рода увеселения, роскошь и так далее. И чем сложнее становилась финансовая ситуация, тем больше возникало проблем, связанных с вооруженными силами.
Антон Мохов, доктор исторических наук, профессор
Эта эпоха в трудах историков обычно предстает в мрачных красках, но это все синдром нашего послезнания. Мы-то сегодня, конечно, знаем, к чему в истории Византии приводило сокращение расходов на армию и когда государство возглавляли императоры, далекие от военного искусства. Но люди, которые жили в те мирные времена – для них это было совершенно иначе. Процветали наука, искусство, строились величественные храмы, а война – это все в прошлом. Императоры Македонской династии тратили колоссальные средства на строительство. Роман III построил храм иконы Божией Матери Перивлепты, то есть Восхитительной, и потратил огромные суммы на украшение этого храма, но язвительный историк Михаил Пселл заметит: «Он придал этому храму вид царского дворца, установил троны, украсил скипетрами, развесил пурпурные ткани и сам проводил там большую часть года, гордясь и восхищаясь красотой здания. Желая почтить Богоматерь самыми красивыми именами, он, сам того не заметив, дал церкви наименование, скорее подходящее смертной женщине». Сейчас от постройки Романа Аргира практически ничего не осталось. Она находится где-то в подвалах современного Стамбула.
На этот период приходится расцвет византийской образованности. К 40-м годам XI века в столице, вокруг императора Константина, образуется кружок интеллектуалов: правоведов, богословов, утонченных поэтов и знатоков античной философии. Самым знаменитым из них стал как раз тот человек, к чьим словам мы уже неоднократно обращались: Михаил Пселл.
Мы его знаем прежде всего как писателя-историка, как автора так называемой «Хронографии», которая, несмотря на свое название («хронография» значит «летописание»), не содержит ни единой даты – это, вообще говоря, типично византийский пример несоответствия одного другому. Вообще сочинения Михаила Пселла – это первый в византийской литературе пример, скажем так, эгоцентричного сочинения, написанного от лица автора и ярко отражающего его личность.
Павел Кузенков, кандидат исторических наук
Византийские писатели предшествующего времени чаще всего не стремились говорить о себе – наоборот, они прикрывались цитатами из святых отцов и других древних авторов. Эта ситуация хорошо нам знакома. Именно так себя вели и русские книжники. Считалось, что говорить о себе – значит не проявить христианского смирения.
Михаил Пселл, напротив, очень любит говорить о себе, о своей личности, о своем влиянии, о своих достижениях и являет пример такой вот антискромности. Это уже личность, которая по своему характеру больше похожа на героев эпохи Возрождения. Македонское возрождение в это время находилось в зените, и в чести были античные нравы.
Павел Кузенков, кандидат исторических наук
Михаил Пселл был, безусловно, одним из самых образованных людей своего времени. Он писал трактаты буквально обо всем на свете, работал во всех возможных жанрах. Не удовлетворившись изучением неоплатонических философов, которые были тогда в моде, он занялся изучением самого Платона и положил много трудов для того, чтобы сделать идеи древнегреческого философа снова широко известными. Одновременно его же перу принадлежат и богословские работы во вполне ортодоксальном духе.
Если ничего не подозревающий турист пройдет по улицам Стамбула и увидит один самый обычный, на первый взгляд, ресторан, он даже не заподозрит, что это заведение с секретом, потому что внутри него – византийские дворцы и белокаменные палаты, но только не на земле, а под ней.
С возрождением интереса к античной философии и науке был реформирован и Константинопольский университет. Нынешние подземелья, в которых сохранились его фрагменты, – это по своей сути не подвалы, просто за тысячу лет почти на четыре метра вырос культурный слой. А в древнюю эпоху здесь были пол и стены просторного Магнаврского зала Большого императорского дворца. Именно в нем и размещался знаменитый на весь мир университет. Магнаврским его называли по великолепию главного зала. Дело в том, что слово «магнавра» – это испорченное латинское magna aula, что значит
