«Что это было?» – спросил кто-то из коллег. Ответ прозвучал по-адвокатски уклончиво: «Не обращайте внимания, друзья. Я давно этого ждал и хотел». Конференция продолжалась почти три часа, и никто даже не думал разъединяться. Измерил температуру и лег спать совершенно счастливым.

Около двенадцати дня телефон начал интенсивно инстаграмить в личке: пошли массовые просьбы дать консультации для предстоящих бракоразводных процессов.

Позвонил любимой в Москву, сказал, что она умница и чтоб сидела там на квартире безвыездно. А я все так же буду на даче. Любимая ответила, что с самого начала знала, что только так можно сохранить брак от развода и ее внешность – от последствий совместной жизни «двадцать четыре на семь».

Вечером меня набрал Серега. Довольный какой-то. Говорит, у него роман с Дашей. «Who is Даша?» «Даша – это наша Даша. Дарья Ивановна. Ты что, не помнишь? У меня серьезные намерения. Ничего, что она чуть старше меня?» Хм… Чуть старше Сережи… значит, что ей минимум сто лет. Ах, это та самая Дарья Ивановна! Так это же их домработница. Она же еще Николая Васильевича нянчила, папу Сергея. Нет, ей не сто лет. Ей двести. Пошел спать. Спокойной ночи! Температура нормальная. А если начать трогать не только лоб?

День шестой

Ночью мне снилась Софи Лорен. Обнаженная. Что мы только ни делали! На пляже под утро я задал вопрос: «Как теперь я могу тебя называть уменьшительно-ласкательно?» Она ответила: «Дарья Ивановна Бузова».

Ночной кошмар в пятницу имеет какой-то смысл? Открыл глаза – в спальне охрана и рабочие-узбеки. Говорят, я так ужасно кричал, что даже коты соседа прервали весенний секс. Белки в саду, наверное, решили, что у меня белочка.

С утра пришло важное эсэмэс. «Размежуй кровать на социальную дистанцию в полтора метра. Скоро буду». И смайлик. Любимая собралась на дачу. Выпил кофе, набрался сил и позвонил ненаглядной. Диалог был странный.

– Привет! Ты когда хочешь приехать?

– Я?! И не собиралась. Ты ездишь время от времени в офис. Встречаешься там с разными людьми. Зачем мне рисковать? Тут дети.

– Подожди. А эсэмэс?

– Какое эсэмэс?

– Которое ты прислала.

– Я ничего тебе не присылала.

Пауза. Здесь и там.

– Я тебе перезвоню.

Ну перезвони.

– Это твоя дочь с ума сходит на карантине. Пока я была в душе, она шутила и развлекалась с моим телефоном. У тебя есть еда?

Какая забота. Поразительный подход. Как ребенок (не важно, какой по счету) сделает очередную гадость – это моя дочь. А как закончит сессию на отлично – так это ее. Ладно, скажем, я поверил. Но осадок остался.

Это мои бывшие холеные ногти на всех местах? Нет, это не они. Это тихий ужас. Позвонил любимой, чтобы узнать телефон маникюрши. Может быть, кто-то есть, кто приедет и сделает мне все, что нужно. Зная, с кем я живу столько лет, могу предположить два варианта развития событий. Первый – сейчас приедет страшилище болотное (папа – собака Баскервилей, мама – злобный бегемот). Ревность же в карантине никто не отменял. Второй – никто не приедет.

Но получился почти третий вариант. Ко мне предложили направить мальчика – мастера педикюра (одно слово и пишется слитно), некоего Антона. Антону было сказано по телефону «Нопасаран». Специалист пытался настаивать на приезде, но в конце концов все-таки «нопасаранился» по-хорошему. Лучше я все сделаю сам. Сделал. Блин, не могу найти дома ни кровоостанавливающее средство, ни бинты. Измерил температуру. Странно. Лоб прохладный, а некоторые другие места горячие.

Пойду почитаю интернет. Что бы это значило? Интересно и страшно одновременно. Спокойной ночи.

День седьмой

– Мы тут одичали. Заезжай в «Азбуку вкуса» и привези нам с детьми чего-нибудь вкусненького. Только много.

– Хорошо, конечно. Мне как раз надо заехать в офис забрать новые дела. Кроме этой дурацкой пандемии, в Москве началась эпидемия разводов.

– Я знаю, ты умник, ты со всем справишься. Будем тебя ждать. Бедный… Тяжеленную дверь внизу ты еще сможешь открыть плечом, вторую дверь в подъезде – ногой, а вот как ты тыркнешь кнопку лифта локтем и локтем позвонишь в звонок, я не представляю.

– Не бойся, любимая. Я буду в перчатках.

– В каких перчатках? При чем здесь перчатки? У тебя руки будут заняты пакетами. Оставь покупки перед дверью квартиры. Карантин есть карантин. Поговорим по скайпу. Целую.

Вечером позвонила старая тетя Роза из Израиля. Она нашла способ безболезненно увеличивать женскую грудь. «Можно озолотиться». В ее возрасте пора уже начинать думать о вечном. Но тетя Роза всегда думала только об одном. Даже во время секса. По крайней мере, так говорили шесть из семи ее мужей. Надо отдать должное Исидору Марковичу, которого тетя сильно любила. Дядя Изя никогда так не говорил. Возможно, думал, но не говорил. Добрейшей души был человек, пока не женился и не умер. Правда, глухонемой.

Возвращаясь к открытию Розиных сисек. Согласно теории будущего лауреата Нобелевской премии – еврейской тети Розиты Исааковны, если хотя бы четыре раза в день тереть грудь туалетной бумагой, она может увеличиться на размер, а за месяц вырастает даже на два. За время карантина эксперимент был поставлен с жопой самой тети Розы, а также на задах ее двух соседок и подруг.

Как меня достала эта фраза! Ну ладно. Спокойной ночи.

День восьмой

По-моему, я заболел. Измерил температуру. Ужаснулся. Почти тридцать семь. Точнее, тридцать шесть и восемь. Чем и как мерил – лучше не спрашивать. Кашлять не хочется. А вдруг болезнь проходит в скрытой форме? Очень скрытой? Надо вызвать скорую помощь из частной клиники. Из той самой. Приехали. Говорят, у них по пятьдесят вызовов в день. Посмотрели. Выписали счет. Выздоровел. Записал цифру счета в дневник.

Клиника… Ведь мы когда-нибудь встретимся в суде с этой клиникой. Умножил стоимость вызова на пять недель на семь дней.

Хорошая цифра получилась. Сел писать исковое. Пока дневник прерываю. Спокойной ночи! И будьте здоровы. Как тетя Роза!