Мавна мотнула головой и поняла, что волосы у неё тоже мокрые, облипают щёки, уши и шею, как склизкие стебли речных растений.

– Я тебе отдал свою вещицу. Самую дорогую вещицу. Ту, что держит меня. А теперь рассыпаюсь по частям. Скорей бы найти тебя, Мавна.

– Зачем ты её отдал? – Она наконец-то разлепила губы. Слова прозвучали глухо, будто из-под воды.

Варде бессильно опустил руку с венком, склонил голову набок.

– Я думал, ты будешь её беречь и отнесёшь отцу. Думал, она тебе поможет, а потом мы встретимся, и я её заберу. Я хотел понять, кто я без неё. Но ты ходишь где-то далеко. Слишком долго. Мне плохо без неё, Мавна.

Рука потянулась к ремешку, но сумки на плече не было. На ней вообще ничего не было, кроме тонкого исподнего платья, которое ветер прижимал к телу. Мавна беспомощно посмотрела на Варде.

– У меня её нет. Прости.

Варде не шелохнулся. Он чуть задрал подбородок, и на губах блеснуло что-то тёмное. Ещё миг – и изо рта Варде хлынула чёрная жижа. В воздухе запахло тиной и гнилью.

Мавна хотела закричать, но не смогла. И отвернуться тоже.

Болотная грязь потоком лилась изо рта Варде, заливала подбородок, шею, рубаху. Пальцы разжались, и венок поплыл по реке. К кому-то, кто снова его поймает.

Издав булькающий хрип, Варде опустился на колени. Вода теперь доходила ему до груди, пуговицы на рубахе разошлись, рёбра треснули, будто их раздвинул кто-то огромный и невидимый. Мавна хотела хотя бы зажмуриться, но и это не вышло: оставалось только смотреть во все глаза, как в груди Варде бьются два сердца. Одно – крохотное и сморщенное, как сушёная слива, и билось оно неохотно, редко, трепетало воробьиным крылышком. А второе – раздутое до того, что сквозь чёрный покров просвечивали синюшные сосуды.

Оба сердца одновременно лопнули, брызги грязи долетели до Мавны и холодными зловонными каплями запачкали лицо. Варде окончательно ушёл под воду, ряска сомкнулась над его головой дрожащими кругами.

Мавна открыла рот, чтобы закричать, но вместо этого проснулась.

Утро едва-едва занималось, солнце ещё не встало. Костёр догорел, тлели угли, ещё давая немного тепла, но его не хватало. Траву густо окропило росой, будто ночью прошёл дождь. Одежда и волосы тоже были влажными – Мавна выяснила это, медленно выпростав из-под щеки одеревеневшую руку.

Лошади щипали траву, обмахиваясь хвостами от комаров. Мавна с трудом повернула голову, чтобы осмотреться. То ли у неё затекла шея от сна на земле в неудобном положении, то ли сон так заморозил её, но даже простейшие движения никак не давались.

Чародеи спали. Девушки держались вместе, укрывшись двумя покрывалами на четверых. В полутьме ярко выделялась белобрысая макушка Вайды. Двое парней спали поодаль, кудрявый Хмель стоял на дозоре, спиной к Мавне. Желна полулежала, опершись плечами о ствол. Вокруг мерцали красные защитные огоньки. Чуть повернув голову, Мавна увидела Смородника. Он тоже не спал, сидел на земле, поджав под себя ноги, и бережно протирал свой нож. Рукава были закатаны до локтей. Рядом лежал бурдюк с водой, и Мавна хмыкнула, вспомнив, как Смородник постоянно намывал руки – ну точно, и сейчас можно было заметить, как на пальцах блестят невысохшие капли.

Желна открыла глаза, зевнула, прикрывая рот кулаком, размяла плечи и встала. Недовольно прищёлкнула языком, подбросила в костёр веток и разожгла огонь, тронув щепотью грудь. Мавна испугалась, что взмывшие искры опалят чародейке волосы, но Желна даже не моргнула. Нашла котелок, наполнила водой из бурдюка и повесила над огнём.

Смородник вскинул голову, хмуро глядя на Желну. Отложил нож, плеснул водой себе на руки и тщательно растёр каждый палец.

Желна вздохнула, наблюдая за ним, и шепнула почти с заботой:

– Не отмоешься.

Смородник ещё сильнее нахмурился, чёрные брови почти сошлись на переносице. Его ноздри гневно раздулись, но он промолчал.

– Ай, обижаешься, что ли? – Желна хитро улыбнулась, кроша в котелок травы. – Я же напраслину на тебя не возвожу. Сам знаешь. Сколько руки ни мой, прошлого не вернёшь.

Мавна боялась пошевелиться. Вдруг чародеям не понравится, что она проснулась и подслушивает? Но Желна, кажется, сама всё поняла.

– Эй, девка. Вставай, вижу, моргаешь. Раньше встанешь, быстрее умоешься без толкотни.

И то верно. Мавна не стала делать вид, что ещё спит. С трудом села, потянула плечи и спину. Тело так одеревенело, что захрустели косточки и суставы. Желна протянула ей бурдюк, и Мавна смогла умыться холодной водой, уединившись за деревьями.

Стоило плеснуть себе в лицо, как снова накатили странные чувства – как тогда, в бане. Дома они умывались тёплой водой, а вот Илар всегда любил сунуть голову прямо в бочку – дурной, что с него взять.

От мыслей об Иларе по телу пробежала тоскливая дрожь. С острой ясностью Мавна поняла, как скучает, как ей не хватает его крепких объятий и широких мозолистых ладоней, которые всегда оставались с ней ласковыми и заботливыми. Он обнимал её, когда она грустила. Вытирал тёплыми пальцами слёзы с её щёк. Ободряюще хлопал по плечам – но несильно, чтобы не было больно. Он даже тесто месил так, что Мавна втихую восхищалась: с такой силой, но с такой нежностью, что караваи потом выходили на зависть, пышные и ноздрястые, долго не черствеющие.

Эх, Илар, простишь ли?

Мавна снова плеснула в лицо, и перед глазами мелькнули обрывки сна. Варде в реке. Чёрная жижа течёт из его рта. Лопаются сердца в разорванной груди. Вода смыкается над его головой.

Шкурка. Нужно проверить шкурку.

Мавна убрала за уши тонкие прядки, которые намокли и прилипли к щекам, повязала платок, просунув концы под волосами и, похлопав себя по лицу, вернулась к костру.

Чародеи потихоньку просыпались. Вайда переплетала свои косы, парни потягивались и кряхтели. От котелка Желны пахло горькими бодрящими травами: варево почти кипело, и пар разносился над костром.

– Сюда садись.

Желна махнула рукой и указала на бревно рядом с собой. Мавна кивнула, но сперва проверила свою сумку. Сделав вид, что ищет что-то личное, сунула руку и с трудом сдержала облегчённый вздох: шкурка была на месте. Чтобы ничего не заподозрили, пришлось вытащить баночку с мазью и нанести немного на щёки.

– Да хва-атит прихорашиваться, – хохотнула Желна. По её взгляду Мавна поняла: мазь не провела главу отряда. Чтобы не злить сильнее, пришлось вернуться и сесть рядом. Тут же ей подали деревянную кружку, куда Желна зачерпнула из котелка.

– Вот теперь точно проснёшься.