Новая история о путешествиях во времени от автора мирового бестселлера «Братья времени».

Там было написано именно то, что они обсуждали, поедая мороженое. Старшеклассница Заря Гейл не рассчитывает, что ее выпускной станет выдающимся событием, но следующим утром она просыпается тридцатилетней. И теперь ей предстоит разгадать загадку. Сможет ли сообразительная девочка вернуться назад в свою жизнь, или ей так и придется болтаться между двумя отрезками жизни вечно? Дата первой публикации: 1998 год. В этот год Элис окончила школу.

– Неужели, – пробормотала Элис. Он это сделал. Она знала, что он сможет, и он смог. Она перевернула книгу и вгляделась в фотографию Леонарда, которая заняла весь оборот, в его лицо в черно-белых тонах. Элис сразу узнала работу Марион Эттлингер – она снимала всех культовых писателей тех лет, ее стиль, серебристо-стальные оттенки невозможно было спутать ни с чем. Изумительный фокус, видно каждый волосок на голове. Леонард смотрел удивленно, словно не ожидал, что кто-то решит его сфотографировать, словно Марион выскочила из ниоткуда и так и сняла его, рукой подпирающим подбородок. На нем были черная футболка и кожаная куртка, взгляд устремлен прямо в объектив.

– Ладно, – сказала Элис, прижимая к себе книгу. – Я тебя люблю.

Сэм поцеловала ее в щеку.

– До встречи в будущем.

Элис улыбнулась и открыла дверь.

Глава 42

Верхний Вест-Сайд красив при свете дня – если вы в состоянии переварить толпы яппи, школьников в одинаковой форме, банкиров и вылизанные торговые сети, вытеснившие самобытные магазинчики, – но во всей своей красе он предстает по ночам, когда все магазины уже закрыты, а тихие улочки переливаются в свете уличных фонарей. Элис всегда нравилось прогуливаться от дома Томми. Когда ей было двенадцать, отец дал ей сигнальный свисток, просто на всякий случай, и она всегда держала его при себе, в кармане вместе с острыми ключами. Несмотря на то что ей приходилось всегда приглядываться к каждому мужчине в радиусе квартала и обращать внимание на то, на каком от нее расстоянии он находится, – этот неотключаемый внутренний радар по умолчанию встроен в любую женщину, – Элис любила гулять по ночам. Чем позже, тем лучше. Сжимая в руках телефон и «Зарю времени», она уверенно прошагала на середину улицы. Поднялась по Централ-Парк-Вест до Музея естественной истории, который уже был закрыт, но круглые башенки по бокам здания все еще светились, как маленькие маяки, за которыми присматривают динозавры. Элис свернула на Восемьдесят первую и поспешила мимо одетых в форму консьержей, готовых в любую секунду метнуться открывать дверь. Перешла Коламбус, дошла до Амстердам-авеню, усеянной барами, возле которых на тротуаре вэйпили вечерние гуляки, а те, кому удавалось оторваться от телефона больше чем на минуту, умудрялись даже пофлиртовать. Много мест из ее детства уже канули в Лету. «Логово енота», например, где ее крутая няня зависала со своим парнем-байкером, и маленький манеж с конюшней в переоборудованном гараже на Восемьдесят девятой – в детстве она долго умоляла Леонарда отдать ее туда на занятия. Но в этом весь Нью-Йорк: он знает все места, где ты целовался с кем-то или плакал, все места, которые тебе нравились, – знает и превращает их во что-то новое.

Две молоденькие девушки – с виду студентки – стояли, привалившись к обшарпанной заброшенной телефонной будке, и собирались не то поцеловаться, не то наблевать на тротуар.

– Како-о‑ое платье. Отпад! – воскликнула одна, Элис улыбнулась в ответ. Женщины могли сказать ей что угодно – она всегда улыбалась им в ответ. Если бы это сказал мужчина, она бы поморщилась и перешла улицу. В руке зажужжал телефон – эсэмэска от Томми. «Ты где, блядь?» Она пропустила и несколько предыдущих посланий. «Элис, ты где? Время говорить тост». Элис представила, как его лицо каменеет от гнева. Разве она вообще когда-нибудь видела, чтобы он злился? Элис не припоминала, чтобы в школе он хоть раз выходил из себя. Завалил выпускные экзамены из-за двух неправильных ответов? Получил «пару» за профильный экзамен? Не прошел в университетскую бейсбольную команду? Они все существовали в таком плотном пузыре, что реальным проблемам было в него не пробиться. Разумеется, у богатых случались проблемы – родители Томми были холодными и безразличными, его бабушка не чуралась пропустить стаканчик, все остальное надежно скрывалось где-то в глубине, – но Элис даже не представляла, какое выражение принимает лицо Томми в минуты гнева: огорченное или разочарованное, выпускает ли он пар наружу или держит все в себе. Нужны годы, чтобы выучить все это и понять, какие привычки и повадки со временем закальцинируются в типичные черты. С одной стороны, Элис была счастлива оказаться на этом этапе отношений: скучном, как горное плато. И дети у них уже есть. Она прибавила темп, труся по Амстердам-авеню так быстро, насколько позволяли спадающие с ног мюли. Перья на платье щекотали подмерзшие икры.

Через два дома от угла Амстердам и Восемьдесят пятой, в крошечной лавке, где раньше располагался тибетский магазинчик со всякими бусинами и украшениями, обитала гадалка. Половину витрины занимал огромный силуэт стеклянного шара. Внутри помещение было обставлено так, что посетитель был вынужден занять одно из двух мягких кресел, стоящих у самого окна, на виду у прохожих. Другое кресло занимала молодая женщина с бровями-ниточками. Выражение неизменного удивления плохо вязалось с принятым образом гадалки, но Элис все равно остановилась.

Женщина неспешно поднялась, словно будущее вполне могло подождать. Затолкала телефон в задний карман и распахнула дверь. Вблизи обстановка выглядела еще более прозаично. Где-то за хлипкой стенкой по телевизору шел «Закон и порядок».

– Хочешь узнать будущее?

– Сколько стоит? – спросила Элис.

– Двадцать за ладонь, двадцать пять за натальную карту, таро пятьдесят. За все вместе девяносто. – Женщина окинула ее взглядом с ног до головы. – Красивое платье.

– Ясно, поняла, – ответила Элис. – Давайте что побыстрее. – Протиснулась мимо хозяйки, плюхнулась в кресло, что стояло чуть подальше от окна, и пристроила книгу на коленях.

Женщина протянула руку, Элис последовала ее примеру. Откинув назад хвост, гадалка притянула ладонь Элис поближе.

– Когда у вас день рождения? – спросила она.

– Вчера был, – ответила Элис, с трудом поборов желание спросить, настоящая ли она гадалка.

– Вчера? – воскликнула та. – С днем рождения!

– Спасибо. Странный день рождения.

Женщина осмотрела ладонь Элис со всех сторон, держа ее в руках, как самую хрупкую вещь на свете.

– Солнце в Весах, Луна… в Скорпионе?

– Понятия не имею, – сказала Элис. Это было похоже на заключительный этап маникюра, когда все ногти подпилены, заусенцы срезаны и кто-то несколько минут просто держит