к нему и робко улыбается.

— Простите, мистер Уайлдер?

Он поворачивается на табурете лицом к мужчине.

— Извините за беспокойство, но у нас произошел инцидент в оздоровительном клубе с вашей женой.

— Что за инцидент? — спрашивает он, даже не потрудившись поправить мужчину. У него здесь два на два, и он не собирается останавливаться на достигнутом.

— Во время занятий йогой она…..она упала в обморок, сеньор.

Эти слова заставили Соломона вскочить с барного стула.

— Где она?

Мужчина отступает назад.

— Она все еще там, сеньор.

Паника впивается в его горло, как нож. Ему кажется, что он не может дышать.

— Отвезите меня туда, — наконец удалось ему прохрипеть. — Сейчас же.

Через пять минут Соломон поднимается по ступенькам в оздоровительный клуб. Пульс неровно бьется в ушах. Чувство вины повторяется в его голове: Он должен был пойти с ней. Он должен был пойти с ней.

В тот момент, когда он вваливается в студию, все замирает. Круг женщин, одетых в трусики для йоги, парит, скрестив руки, между ними плывет тихий шепот.

— О, бедняжка. Она просто упала.

Женщина с неоново-желтыми волосами качает головой.

— Я сказала ей делать длинные вдохи. — Она обращает печальные глаза к Соломону. — Она сделала короткий вдох.

— Что? — Слова звучат для него как тарабарщина. Время замирает, он осматривает комнату. Никаких признаков Тесси. Ему необходимо увидеть ее, она нужна ему как воздух, и каждая секунда, проведенная вдали от нее, словно часть его жизни.

— Где она? — кричит он, и когда наступает тишина, делает шаг вперед. — Где она, черт возьми?

Женщина в ярко-оранжевых леггинсах задыхается. Он понижает голос, стараясь не выглядеть как сумасшедший, но его сердце как скаковая лошадь рвется вперед. Отчаянно хочется добраться до Тесс. Найти ее. Убедиться, что с ней все в порядке.

— Скажите мне, где она. Пожалуйста. Сейчас же.

Из круга выходит человек в штабной форме.

— Мы перенесли ее.

— Куда? — Его руки сжались в кулаки. Мысль о том, что какой-то Джо будет возиться с беременной и бессознательной Тесси, заставляет его кровь закипать.

— Сюда, — говорит мужчина и ведет его за занавеску.

Сердце Соломона покидает грудную клетку, погружаясь в желудок.

Тесси.

Она лежит на полу, под ее белокурой головой лежит подушка. Глаза закрыты, лицо пепельное, майка для йоги задралась, обнажив нежную луну живота. Второй небольшой круг женщин окружает Тесси, бормоча о своем беспокойстве, прижимая прохладную ткань к ее лбу. Но Соломон не обращает на них внимания. Вся его забота, все его внимание сосредоточено на лежащей перед ним бессознательной женщине.

— Двигайтесь. Живо, — говорит он, протискиваясь локтями сквозь толпу. — Отойдите от нее. Дайте ей немного воздуха.

Он опускается на колени рядом с ней, проводит пальцами по золотистым волосам, прилипшим к ее бледной щеке, затем поднимает глаза на парящего санитара.

— Нам нужен врач. Прямо сейчас. — Он не узнает своего голоса. Потрепанный. Потерпевший крушение.

Он кивает.

— Si, señor. Он уже в пути.

Повернувшись к Тесси, он кладет большую руку на твердый шар ее живота. Боже, он умирает. Умирает, черт возьми, и не придет в себя, пока не увидит карие глаза ее красавицы. Она выглядит такой уязвимой, такой неподвижной, что это пугает его до смерти. Он закрывает глаза, ярость и беспомощность скручивают его внутренности.

Слишком близко.

Совсем как Серена, когда он нашел ее на обочине дороги. Такая безжизненная, такая холодная.

Ребенок. Тесс.

Его здесь не было. Его не было здесь, чтобы защитить их.

Одной этой мысли достаточно, чтобы покончить с человеком.

Он нежно обхватывает ее лицо, и ее голова опускается на его ладонь.

— Малышка, проснись.

От его прикосновения, от его голоса она вздрагивает. Ее густые ресницы вздрагивают, из приоткрытых губ вырывается слабый стон, и Соломон едва не разваливается на части.

Слава Христу. Слава Богу.

— Тесси, моя Тесси, — прошептал он, наклоняя голову и прижимаясь поцелуем к ее лбу. Его сердце бьется как в последний раз. — Проснись, Тесс. Детка, вернись. Вернись ко мне.

***

Тесси.

Моя Тесси.

Шепот ореолом кружится вокруг ее головы. Сильные руки обхватывают ее лицо. Мозолистые пальцы проводят по ее щекам. Отчаянный, измученный голос говорит:

— Проснись, Тесс. Детка, вернись. Вернись ко мне.

И она возвращается.

Ее веки открываются. На нее смотрит встревоженное лицо Соломона, его темно-синие глаза.

— Слава Богу, — прохрипел он. Он проводит большим пальцем по ее скуле.

— Привет, — шепчет она, все еще находясь в состоянии сна.

Он резко выдыхает.

— Привет.

Она моргает тяжелыми веками.

— Я сделала короткий вдох.

— Да, — говорит он. На его лице застыло облегчение и что-то еще, чего она не может определить.

Он гладит ее по волосам, и она сопротивляется желанию мурлыкать, как котенок. Его большие пальцы на ее коже прохладны. Его прикосновение устойчиво и надежно, как якорь, возвращающий ее в настоящее.

— Да, это так.

Она прищурилась на него, на жесткую линию его челюсти, на интенсивность его глубоких голубых глаз. Она никогда не видела его лица таким.

— Ты выглядишь… странно. — Она пытается дотянуться до его губ, до улыбки или хмурого взгляда, до темной бороды. Но вместо этого он перехватывает ее руку и прижимает ее к своему колотящемуся сердцу.

— Это не я сейчас лежу на земле.

Она улыбается.

— Принято к сведению.

— Как ты себя чувствуешь?

Она задумывается, а потом задыхается, когда все снова нахлынуло на нее.

— Боже мой. Мишка.

— Полегче, — приказывает Соломон, когда она с трудом садится. Он быстро обхватывает ее за талию, чтобы удержать на месте. Опустив взгляд вниз, она сжимает живот, желая почувствовать, как внутри нее извивается малыш. И тут же горячие слезы наполняют ее глаза. Страх, острый и колючий, пронзил ее.

Она поймала себя, прежде чем упасть, перекатилась, чтобы не удариться животом, но что, если все еще хуже? Что, если это было не ее дыхание? Что, если что-то не так?

Она схватилась за его рубашку, прижалась к нему.

— Соломон, мы должны убедиться, что с ребенком все в порядке.

Он покраснел. Ее страх отразился в его собственных глазах.

— Где этот чертов доктор? — рычит ее горный мужчина, мотая головой то в одну, то в другую сторону. Когда он видит санитара, его взгляд сужается. — Нам срочно нужна медицинская помощь. Моей, — Соломон сглатывает, затем, — моей Тесси нужен врач.

Несмотря на всю серьезность ситуации, она не может сдержать улыбку, которая тянется к ее губам.

— Моей Тесси?

Он нахмурился, провел рукой по волосам.

— Ладно, этой досадной женщине, которая напугала меня до смерти, нужна помощь. Как тебе это?

Мужчина над ними кивает.

— Прошу прощения за задержку, сеньор. Он