Но, в любом случае… Однажды, шторм вынес наш корабль к барьеру. С той самой минуты я был одержим идеей его преодоления. Даже во сне казалось, будто я слышал отдалённый голос, требующий найти способ…

Другая сторона открыла мне новый мир, населенный потомками джинн, йотунов и нефилимов. В чем-то они были сильнее нас, но в некоторых аспектах неизбежно уступали.

Однажды я подумал: за барьером очень легко начать новую жизнь, забыв о прежней. Подумал и… Устрашился.

Мои чёртовы желания слишком противоречивы, ровно как и переменчивая искра. Ребёнок дикого бога растит дикий виноград и сжигает его пламенем. Это странно. Это не сочетается.

Я хотел свободы моря, но страдал от того, что не могу нигде осесть осознанно. Я грабил корабли, но не желал, чтобы меня звали пиратом.

Кайден Делос, который так и не стал принцем… Совершил много плохих поступков. Но мне нравилось играть в благородного разбойника.

На той стороне мира я повстречал Кассию Аулиц, дочь герцога. На мгновение даже показалось, что мы с ней могли быть сойтись характерами. Пламя к пламени, сечёте?

Вот только… Я носился по диким островам, истребляя монстров, а она – посещала бесчисленные балы. Подобное заранее обречено на провал.

Я считал себя лучше всех и хранил внутреннюю гордыню, что неразличима с первого взгляда. Эта гордыня привела меня в Руванию, с целью похитить местную принцессу.

Конечно, Рурк выступил против этой затеи.

— Грабить корабли Тируда – уже преступление, но украсть человека – совсем другой уровень!

— Мы и до этого подобное проворачивали, - не согласился я.

— Ты проворачивал, Кайден, не мы, - фыркнул боцман, - исключительно из-за её магии. А теперь планируешь украсть ещё одну девушку…

— Мы не причиним ей зла, - уверенно заявил я, - пусть считает это увеселительной поездочкой. Вернём обратно в целости и сохранности.

Я не мог удержаться от идеи щелкнуть по носу Тируд. Однако, когда мы усыпили знать на праздновании… Мне повстречалась Хельга Вено.

Знаете, я ведь сразу догадался о том, что она не руванийка. У них смуглая кожа, но эта принцесса была поразительно белокожей и яростной.

Похитить её – странный импульс, пронзивший мою лихую голову. Тот момент, когда я просто не смог совладать со своими желаниями.

Удалось обмануть команду, удалось соврать принцессе… Но себя не обманешь.

Не знаю, что я разглядел в её серых глазах той ночью. Она… Была манящей. Интересной. Не похожей на тех высокомерных дам, которые иногда встречались в больших городах.

Хельга Вено по-настоящему понравилась мне позднее, но… Это безумное чувство симпатии вспыхнуло в моих глазах едва ли не с первого взгляда.

И так началось наше приключение, обреченное на провал.

«Мы с ней не пара» - отчётливо звучал голос разума, - «и это очевидно».

Она не откажется от своей жизни в мою пользу. Она не сорвется в безумное плавание на вечность.

Но… С её появлением, моё сердце будто обрело потерянную часть. Я стал цельным.

Хельга была строгой, но ещё любопытной, искренней и чертовски милой. Встретив принцессу, я впервые задумался об отношениях отца и матери.

Бог и человеческая женщина. Должно быть, трагичный исход был также предрешен заранее, но они всё равно решились на подобный поступок.

Любовь… Эгоистичное чувство. Прекрасное чувство.

И я, будучи полным эгоистом, больше не хотел отпускать Хельгу. Пробраться в замок? Легко! Подружиться с её чудовищным папашей? Дайте немного времени.

Я был самонадеян, думая, что всё мне по плечу. Однако… Не смог защитить её в критический момент.

Кайден Делос, некоронованный принц Извилья… Глупец, эгоист и отчаянный шут.

Таково моё истинное лицо. Но, знаете что? Мне плевать на условности. Я вынес её из долины Тишины, а значит, смогу вытащить и с того света.

Упрямство и безрассудная надежда – всё, что остаётся грязным пиратам. Особенно, когда они влюблены.

Глава 26

«Стервятник» разрезал волны мирового океана, уверенно направляясь к барьеру. Кайден с горечью жалел о том, что они не могут воспользоваться чёртовым порталом для того, чтобы срезать путь. Увы, но это достижение магии предназначалось для суши.

Каждый час промедления – смертельные мучения для Хельги. Единственное, что утешало юношу: её отец явно не сдастся просто так.

Кайден не мог нормально спать. Его кровь будто бы стала вулканической магмой. Она бурлила в жилах, не давая и крупицы успокоения.

В те моменты, когда Делос изредка отрубался, ему снилась умирающая Хельга. Один и тот же кошмарный сон, в котором девушка становится всё более бледной, а потом медленно растворялась в слепящей белизне.

Отвратительный сон.

Поэтому Кайден предпочитал бодрствовать. День и ночь проводил он на носу корабля, до боли в глазах глядя на линию горизонта. Юноша мысленно подгонял корабль. Если бы ещё сила мысли имела значение в данный момент…

В одну из таких ночей к нему подошёл Рурк. Боцман всё это время помалкивал, однако, чувствовалось, что он хочет о чём-то серьезно поговорить с Кайденом. И, наконец, мужчина решился.

— Есть ли смысл нам плыть за барьер? – тихо, но настойчиво спросил Рурк.

Его вопрос озадачил и без того напряженного Кайдена:

— Что ты несёшь?

— Не горячись, - Рурк вздохнул, - просто… Подумай сам: у нас нет ни малейшего шанса спасти принцессу. Не лучше ли сбежать, пока можем? Её отец убьёт всех, когда правда вскроется.

Кайден почувствовал, как гнев зашумел в его ушах:

— Серьезно, Рурк? Ты… Предлагаешь просто бросить Хельгу умирать? Поверить не могу! Я всегда считал тебя храбрейшим, но это…

Делос зло рассмеялся. Боцман, однако же, не высказал ожидаемой злости.

— У меня есть обязательства перед жителями Извилья и твоей матерью. Ты любишь принимать решения на эмоциях, мне же остаётся голос разума, - Рурк горько усмехнулся, - и сейчас он говорит о безвыходности положения. У нас нет никаких гарантий на то, что помощь по ту сторону найдется.

Кайден промолчал, упрямо отвернувшись от Рурка.

— Я хорошо относился к Хельге и мне искренне жаль её, - продолжил боцман, - но куда важнее жизни безвинных людей. Наши жизни, Кайден. Ты предлагаешь положить всех под мечи Демонов? Именно этим всё и закончится, когда мы вернёмся с пустыми руками.

Делос задумчиво обвел взором горизонт, прежде чем заговорить:

— Мне остаётся надеяться лишь на волю случая, потому как иной надежды не осталось. Но, возможно, ты и прав, Рурк.