Ага, подумал я, не обязательно. Это точно. Потому что без толку юлить, ты же мысли мои читаешь…

– Я обязательно учту это обстоятельство, – холодно сказал я. – И приму его как должное – если соглашусь.

Вот это уже была не дешевая подколка – я выдал реплику, достойную «высокой договаривающейся стороны». Аж сам себя зауважал.

А Эрлик рассмеялся. Наверное, так должен веселиться умудренный жизненным опытом взрослый человек, услышавший, как ребенок, едва научившийся лопотать, вдруг с менторским видом изрекает некую великую истину – наподобие той, что лягушки квакают, а собаки кусаются. Ему бы сюсюкать, ути-пуси, а он – глядите-ка – вещает что твой лектор!

– Задачи твоего зама по Солнечной системе? – потребовал я, чтобы Эрлик не очень веселился.

Тот сразу оборвал смех.

– Очень просто. Защита базовой части человечества от любых внешних угроз – маловероятных, но все же возможных, – а главное, от самого человечества. Цель: не допустить ни уничтожения цивилизации в Солнечной системе, ни ее вырождения. Не пустяк.

Примерно так я и думал. Вопрос был лишь в том, стоит ли принимать на веру его слова. Но если он не лжет, то все это банально и наивно. Не надо мне поводыря, я еще не слеп. Самоуничтожение? Вырождение? Старо предание. Пятьсот и даже триста лет назад к такого рода пугалкам стоило бы отнестись серьезно, ну а теперь?

Тут следовало пожать плечами с недоумевающим видом, что я и сделал.

– По-моему, человечество как-то не собирается ни самоубиться, ни выродиться…

– То есть ты считаешь, что пригляд за человечеством больше не нужен? – Я ожидал, что Эрлик хитренько прищурится, но не тут-то было. Он вздохнул совершенно по-человечески и вдруг сделался очень серьезен.

– Может, и нужен еще, – осторожно согласился я. – Всегда ведь можно подправить там и сям. До идеала нам по-прежнему далеко. Но гляди: вооруженных конфликтов между людьми не было уже лет сто. Человечество, можно сказать, едино. Знаю, это противоречит биологической концепции «эволюционного куста», но зачем сводить социологию к чистой биологии? Это наивно. Далее: с хищнической эксплуатацией земных ресурсов практически покончено. Численность населения стабилизировалась. Мы активно изучаем Галактику и начали ее освоение. Уже существуют постоянные поселения на иных планетах…

– Где местные ресурсы эксплуатируются именно хищнически, – перебил Эрлик.

– Неважно! Это только поначалу. Издержки переходного периода – кстати, неизбежные. Потом… со временем все образуется. А как же иначе?

– Иначе может быть как угодно, – веско молвил Эрлик. – Скажем, самое простое: человечество освоит значительную часть Галактики. Ну, пусть даже незначительную… Сотни колоний на сотнях планет. Затем тысячи. По галактическим меркам это очень немного, но главное начать. Жизнь в колониях пока тяжела, зато там гораздо больше личной свободы и нет контроля рождаемости. Сначала колонии, естественно, зависят от поставок с Земли самого необходимого. Затем мало-помалу переходят на самообеспечение, и это правильно: зачем же правительству Земной Федерации нести ненужное бремя? Земля сама подталкивает колонии к самодостаточности в экономическом плане, и когда это случится, попытается – скорее всего тщетно – сохранить политическое господство над ними. Наиболее успешные колонии обретут независимость, это лишь вопрос времени, и сами станут центрами притяжения для менее успешных колоний. Человечество вновь расколется на блоки, конкурирующие между собой, а от конкуренции один шаг до прямой вражды. Разве нет?

– Ну… – протянул я, стараясь подпустить в голос нотку разочарования, – это экстраполяция. Почему то, что было когда-то на Земле, должно повториться в космосе?

– Потому что человек психологически не изменился со времен палеолита, – отрезал Эрлик. – Он больше знает, больше умеет, он приобрел иные привычки, но сильнее всего боится потерять собственное «я» – а оно как минимум палеолитическое. Он не хочет лишить себя удовольствия огреть негодяя дубиной по башке – в прямом или переносном смысле. Само по себе это не так уж плохо, бывают ведь ситуации, но он сам желает решать, кто негодяй, а кто нет. А еще – чаще по причине умственной лени и тяги к душевному комфорту – он верит кому-то, кто точно знает меру чужого негодяйства, хотя на самом деле именно этот «кто-то» – самый негодяй и есть. Будущее человечества – это не только экспансия во Вселенную. Это войны, войны и войны. Истребление себе подобных и среды своего обитания.

Ничего нового Эрлик мне не открыл, вся его тирада была пошлой банальностью. Подобные рассуждения надоели мне еще в студенческие годы. И я чуть было не сморозил: «Ну, когда еще это будет…» – просто чтобы он отстал от меня со своими проповедями. С кем-нибудь другим я бы именно так и поступил. Ну какой смысл в дискуссии, если она пустопорожняя?

– Ладно, – согласился я с великим сомнением в душе, – пригляд за человечеством нужен. Вообще нужен или пока нужен – не будем углубляться. Как его осуществить – вот вопрос. Обезвреживать тех, от кого зависит принятие гибельных решений?

– Если не видно другого способа – да, – жестко ответил Эрлик. Я был благодарен ему уже за это «если». Можно было ожидать чего-нибудь похуже.

Внезапно он сменил тему:

– Тебя удивило, что на Реплике не нашлось ни одного мало-мальски приличного месторождения? – Я кивнул. – Хочешь узнать, по какой причине их нет?

– Спрашиваешь!

– Потому что они были вычерпаны до дна еще миллиард лет назад, – как-то буднично сообщил Эрлик. – Да-да. Что уставился? Ты геолог и должен понимать, что за такой срок – да куда там, даже за гораздо меньший срок – никаких видимых признаков существования цивилизации на планете не останется. Реплика – старая, тектонически пассивная планета, так что в непоявлении новых месторождений нет ничего удивительного. А цивилизация там была… и полностью истребила себя в междоусобных войнах. Хуже того: была уничтожена вся высшая жизнь, остались разве что примитивные одноклеточные в океане и литосфере. Они-то спустя миллиард лет и дали ту вспышку видообразования, которую ты видел. Она по удивительной случайности напоминает земной палеозой и которая известно чем закончится… Кстати, представители той, погибшей цивилизации нисколько не походили на людей. Помешать им самоубиться мы не могли, потому что структуры, которую я представляю, в те времена еще не существовало в принципе, однако реконструировать прошлое и понаблюдать со стороны мы можем. Тебе пока не предлагаю… неприятное это зрелище, поверь.

Я поверил, но сейчас же возразил:

– Но мы-то не самоубились!

– Ты уверен, что тут не обошлось без помощи извне? – прищурился Эрлик, и я завял. Первоклассник вздумал потягаться в споре с академиком… Что я могу