— То есть, члены одной семьи могут иметь совсем разные фамилии?

— Так обычно и происходит.

— Забавно, наши миры такие разные, — пробормотала я.

— Разве это нам мешает? — ухмыльнулся парень и чмокнул Тиану в макушку.

И правда, какая разница, где мы родились? Главное, что здесь смогли найти общий язык.

На следующий день все вернулось в свою колею. Мы снова сидели вместе на занятиях, вместе сходили на обед, а вечером собрались в библиотеку готовиться к криминалистике. Но в мои планы вмешался связник.

— Ксения? Ты занята сейчас? — активировав его, я услышала дааштера.

— Нет.

— Тогда спускайся, я жду внизу.

По серьезному голосу Сейида я поняла, что это вряд ли свидание, поэтому быстро натянула брюки, собрала волосы в хвост и побежала вниз. Черная машина стояла у входа.

— Привет, — улыбнулась я, забираясь внутрь.

Потом поцеловала мужчину в уголок губ и спросила:

— Это ведь не свидание, да?

— Я хочу, чтобы ты посмотрела квартиру, в которой убили последнюю жертву, — кивнул дааштер, выводя машину с площади.

— Как провидец?

— Именно.

— Почему бы и нет. Главное, что жертву оттуда уже убрали.

Последний убитый жил недалеко от центра. На этой улице первые этажи зданий были заняты очень приличными, даже по виду, заведениями, а нужная нам квартира находилась в симпатичном четырехэтажном доме, который располагался прямо напротив шикарного ресторана.

— Неужели здесь никто ничего не видел в ночь убийства? — спросила немного недоверчиво, выходя из машины и осматривая людную улицу.

В ресторан то и дело заходили люди. Две старушки в роскошных шляпах сидели на лавочке возле пышной клумбы и перемывали кому-то кости. В двух домах от нас была гостиница. А на ее крыльце стоял швейцар, бдительно осматривающий окрестности в поисках возможных постояльцев. Это вам не трущобы, где лучше ничего не видеть и не слышать. Тут любое происшествие заставит местных вызвать стражей порядка.

— Понимаю твое удивление, — кивнул Сейид. — Но окна квартиры жертвы выходят во внутренней двор. И под покровом темноты убийца влез в окно, оставшись незамеченным.

— И все равно…

— Плюс, у убийцы есть защита. Она скрывает все его следы и скорее всего позволяет отлично маскироваться. Мы полагаем, что он использует украденный из музея камень.

— Получилось узнать про него что-нибудь интересное?

— Мы привлекли своих артефакторов. Они изучили снимки и отчеты из музея и пришли к выводу, что это действительно предметы эпохи до Исхода. И судя по их отличному состоянию, это артефакты, накачанные энергией. Обычные предметы сохранились бы гораздо хуже.

— А в музее нет специалиста, который отличает обычные экспонаты от магических? — удивилась я.

— В том-то и дело, что есть, — кивнул Сейид. — И он как раз ничего необычного внутри них не ощутил.

— Может они просто выдохлись? А воры потом сами наполнили их магией и превратили в артефакты?

— Все артефакты, даже пустые, имеют особенности, которые никогда не позволят их перепутать с обычной вещью. Я имею в виду, особенности внутренней структуры. Внутри этих предметов ничего такого не было.

— И о чем это может говорить?

— О том, что они гораздо хитрее, чем кажутся на первый взгляд.

— Понятно, — вздохнула я.

Действительно, раз убийца режет своих жертв именно этим ножом, это должно иметь какой-то смысл. Сакральный, ритуальный или чисто практический. Например, клинок как-то делает органы пригодными для ритуала или уничтожает все следы, или еще что-нибудь этакое.

Консьерж в подъезде слегка побледнел при виде дааштера, но чинить препятствий нам не стал. А в самой квартире уже ждал Карел Лисник.

— Очередной не слишком приятный повод для встречи, да? — немного виновато улыбнулся тот.

— Будем считать, что моя следовательская практика началась раньше третьего курса, — пожала я плечами. — Где мне смотреть?

Меня провели на место преступления. Это была большая спальня с невысокой, но монументальной кроватью, явно рассчитанной на большой вес. Обстановка комнаты говорила о том, что ее обитатель ни в чем себе не отказывал, хоть постель сейчас и была закрыта простым куском брезента. Невысокий шкаф, ковер с затейливыми узорами, широкое кресло с бархатной подставкой под ноги у окна, тяжелые гардины из парчи — все было сделано с применением хорошего вкуса и хороших денег. Вот только достаток и комфорт не спасти хозяина этой спальни от чужой жестокости.

— Здесь уже убрали всю кровь и грязь, — тихо сказал Сейид. — Но все же попробуй что-нибудь увидеть.

— Хорошо, — кивнула я и решительно подошла к кровати.

Выдумывать лишнее не хотелось. Да, здесь было чисто и пахло не кровью, а каким-то немного резким химикатом, но стоило только подумать об убийстве, как становилось неуютно. Поэтому я просто закрыла глаза и схватилась за резной столбик, поддерживающий балдахин.

Теплый летний вечер. Легкий ветерок чуть колышет штору на приоткрытом окне. В комнате тихо. Специальный артефакт блокирует весь уличный шум, чтобы здесь ничего не мешало спать. Только слышно, как очень полный мужчина сопит на высокой стопке подушек.

Бледный свет настольной лампы освещает тумбу, на которой лежит пустая коробка из-под пирожных, край узорчатого балдахина и грандиозную фигуру хозяина квартиры, укрытую тонким одеялом.

Неожиданно штора отодвигается и в спальню проскальзывает фигура в плаще. Незваный гость подходит к кровати, недолго осматривается, потом хватает одну из подушек и опускает ее на лицо толстяка. Тот просыпается и пытается сопротивляться своему убийце, но силы неравны, даже несмотря на разницу в габаритах. Пара минут — и все кончено.

Убедившись, что жертва не двигается, мужчина отбрасывает подушку и достает из кармана нож с неприметным узким лезвием. Шипя и ругаясь сквозь зубы, он перекатывает толстяка на бок и что-то делает с шеей сзади. Потом возвращает его в прежнее положение и неаккуратно выбрасывает из-под головы подушки, укладывая жертву поудобнее.

Убийца разрезает ночную рубашку жертвы, а потом даже не примеряясь, делает широкий разрез в районе желудка. Крови почти нет. Только и видно, что толстые пласты подкожного жира, через которые совсем не просто пройти. Он делает новый разрез, потом еще один и еще, пока наконец не добирается до нужного органа — огромного желудка, растянутого непомерным аппетитом его обладателя.

Мужчина достает зачарованный мешок, надрезает пищевод, но что-то идет не так. Раздается хлюпающий звук, и на штаны убийцы щедро льет кровью в пересмешку с полупереваренной жижей.

—