– На площадке перед больницей собралось множество людей, – Мария присела на край больничной койки дочери. – Они принесли множество цветов, игрушек, открыток. Там так красиво.

– Но я навряд ли смогу сейчас встать и посмотреть, – Анна чуть повернула голову, дабы посмотреть, где стоит муж и сын.

– Они знают, – Мария погладила ее по все еще мокрым волосам, делая пометку в голове пригласить Хезер, чтобы привести княгиню в порядок. – Они знают, как тяжело тебе пришлось и все желают тебе скорейшего восстановления сил.

– Думаешь, они и вправду меня любят? – недоверчиво спросила она и услышала, как Виктор фыркнул.

– Конечно, – ее мать осуждающе посмотрела на зятя, тот лишь закатив глаза, подошел с Киардом к окну, за которым жило зарево от зажженных свечей в разноцветных плафонах.

– Если он еще раз хмыкнет, – затараторила по – роскрански Анна, хмурясь от боли. – Я с ним разведусь.

Мария тихо рассмеялась, легко хлопнув возмущенную дочь по руке.

Анне было больно, но эта боль не шла ни в какое сравнение в той нежность и радостью, наполнявшей ее, когда она видела темненькие волосики на голове своего сына.

31.10.2007

Подумать только! Двадцать восемь! Еще два года и юбилей!

К.

06.11.2007

И не забывай, что через два года и НАШ юбилей!

A.P.

25.12.2007

С Новым Годом и Рождеством!

Пусть ангелы поют псалмы. Пусть счастье будет в вашем доме вечно!

К., S., Т.

Она любила напевать про себя, воспроизводя в голове оригинал. Ведь голос юноши был чарующим, подобный частым взмахам колибри, завораживающим. Этот мальчик был новым глотком, звездой во Франции и ее соседей. Ангел с застенчивой открытой улыбкой, которого так хотелось уберечь от всего. Юноша, который так и не встретит старость или забвение. Анна, как и многие франкоговорящие, поддалась его очарованию, таланту и трагичной историей. Да. Что греха таить – в свое время она голосовала за него, смотря то самое шоу. Ее сердце разрывалась, когда она узнала, что его больше нет. Ужасно, она больше переживала о смерти французского певца, чем о своем отчиме. Но может быть, потому что первый был так молод и так быстро угас?

Для одних Рождество это время чуда, для других воспоминания. Анна не могла определить к кому относится. Она смотрела на своего спящего двухмесячного сына и не могла поверить, что он действительно ее. Ее кровь и плоть, частичка души, человек ради которого она отвернется от всех.

Темные волосики от Виктора, еще не потемневшие глазки и носик пуговкой, так забавно сопящий. Пухленькие щечки и надутые губки, когда он был недоволен. Она до сих пор боялась его ранить, сжать чуть сильнее или надавить. Виктор и Хезер с няней куда увереннее с ним управлялись. Киард Грегори Альберт, будущий князь Грепиль, над первым именем которого потешалось полстраны, пока с легкой руки придворного священника отца Кристофа, другие священнослужители не начали пропагандировать историю о прекрасном выборе имени: одни славили Альберта и думали, что Грегори в честь святого. Наивные не предполагали насколько была сильна любовь к этому французскому мальчику с белыми розами. Правду знал лишь Виктор, который был просто счастлив каждый день видеть улыбку жены и сына.

Мальчик, дрыгая ручками, сладко зевнул во все, а Анна готова была разлететься на несколько миллионов звезд, от той нежности, что переполняла ее сердце.

Все получилось. Они смогли, поддерживали друг друга, и теперь им просто нужно было жить и наслаждаться этим покоем.

– Tu s mon anP béni ds diux, – тихо пропела она и дотронулась до теплой головки сына. Она хотела еще детей, пусть это бы стоило ей целое состояние. Темноволосых, так же мирно сопящих, как ее ангел Киард. Ее любви хватило на всех.

25.12.2007

С Рождеством!

P.S. Мы с Сашей приготовили для вас с Сакурой подарок – мы расстались.

Pr.S.

31.12.2007

Я надеялась на скандал и битье посуды.

Молодежь, учить вас всему нужно!

С Новым годом и пусть принесет он тебе счастье!

A.P.

31.12.2007

С Новым годом!

Пусть драконы охраняют ваши границы! Путь воды омывают берега. Пусть это будет всегда.

A.P., V.,К.

Глава 16

Это был своего рода антирекорд: они еще не пробыли часа на вечере, посвященном СПИДу, а Сора уже пригубила второй бокал, тем самым выводя Куроки, что старался сохранить лицо и спокойствие, даже когда она остались дома наедине. Его раздражала это нынешняя покорность Соры, спокойствие и безропотное течение по жизни. Хотя… Он врал себе даже сейчас, прекрасно понимая, что если бы его жена не была такой тихой и мирно, они бы давно разлетелись на куски. Просто… Просто иногда ему хотелось взять ее загрудки и встряхнуть, вызвать гнев и агрессию, выпустить пар, обоюдно высказав все что накопилось за эти годы. Но она… Только выпив лишнего Сора, позволяла себе спустить с внутреннего ошейника своих бесов.

– Что опять не так? – спросил он устало, даже не силясь догадаться. У него целое государство ежедневно бунтовало и не хватало еще бродить в скучнейших лабиринтах обид собственной жены, хоть он и знал, что эти суждения попахивают чертовским эгоизмом. Вот Анна наверняка бы его поняла. Куроки давно о ней не мечтал, ибо не было времени: все отнимала страна и сын, да и повода тоже не было – Сора умудрилась заполнить все сознание. Временами ему казалось, что все их общение лишь для «галочки», из чувства совести и все. Значило ли этой, что он наконец-то ее отпустил или это время с расстоянием все же победили эту коварную юношескую любовь.

– Почему ты не спросил, хочу ли я ехать в Грепиль? – Сора обреченно уселась на заправленную постель и сбросила туфли с ног. Как же она устала считаться с ним! Устала от его нервов и плохого настроения. Почему он не может просто любить ее. Так же сильно как любит его она? Дорожить каждым мгновением? Почему постоянно именно из – за него она чувствует себя несчастной? Несчастной и нелюбимой. С любимым мужчиной. Какая ироничная игра слов. Алкоголь помогал ей забыться, отпустить все печали и гнев, выговориться. Если бы у нее были подруги, все было бы намного проще, но императрице нельзя иметь душевных друзей. Всегда есть шанс предательства. – Я не хочу туда. Не. Хочу! Почему ты вечно нас сталкиваешь? Тебе нравится наблюдать, как мы с ней смущаемся при