— Нельзя.

— Почему?

Он переставил руку на мое плечо, вторую оставляя на бедрах, и снова насадил меня на себя так, что аж перед глазами потемнело. Нет, это, конечно, хороший довод, убедительный. Так, как с ним, больше ни с кем не будет, но все-таки хочу получить свой нормальный ответ.

— Почему? — упрямо повторила я.

— Потому что я не такой самоуверенный дурак, как Ксандер… И я ревную. Ревную тебя так, как никого не ревновал. Даже к увальню Сэму… Как представлю… Как извиваешься на чужом члене, проклятье…

— О боже.

— И стонешь. Вот так же…

Он продолжал двигаться, все быстрее, распаляясь, разъяряясь. Придерживая меня за плечо и бедро, брал на полную длину, как будто клеймил. Убедительно доказывал, что Дэвид Хантер не делится своей женщиной.

— Но ты ведь участвовал… Тогда.

— И я усвоил урок.

Он развернул меня к себе лицом, закинув одну мою ногу себе на талию, придерживая за бедра. Стал целовать, как теперь всегда целовал. Как будто по-прежнему не мог поверить в то, что ему это позволено. С непрекращающимся восторгом. Каждый поцелуй словно возвращал его в те дни, когда ему запрещено было целовать меня, а между нами стоял третий.

Я могла подтрунивать над ним, но и сама не представляла, зачем мне кто-то еще? Я не хотела возвращаться к экспериментам в постели, теперь у меня были другие мечты. Куда смелее, если посмотреть с другой стороны. Важнее рискованного двойного проникновения. Я по-прежнему не представляла жизни без секса, но Хантер с легкостью удовлетворял все мои потребности. Мы были одинаковы: в наших аппетитах, желаниях, идеях.

И опыте, который вынесли из секса на троих.

Меня, по сути, привлекал не сам групповой секс, как таковой. Меня тянуло именно к нему, но я отказывалась признавать это. И вряд ли в мире есть другой такой мужчина, который мог бы сделать меня такой счастливой, как сейчас.

Он снова поменял позу. Уложил меня грудью на сноп сена, поверх которого бросил собственную куртку. Обвел пальцами мои ягодицы, а после плюнул, смачивая пальцы. Надавил между ягодиц, не останавливая своих движений.

— Только я буду это делать… Запомни, Натали.

— Только не сейчас! — вздрогнула я, чувствуя, как один его палец проникает в меня.

— Нет, конечно, — улыбнулся он, убирая руку.

Быстро наклонился, оставив влажный поцелуй внизу моей спины. Шевельнул бедрами как-то по-особенному, задевая совершенно невероятные точки внутри моего тела. И в два счета довел меня до оргазма, а после финишировал следом.

Поднял меня на ноги, натянул кое-как одежду сначала на меня, а потом я не дала ему одеться. Провела рукой по влажному, но еще крепкому члену, глядя в его абсолютно черные в этом полумраке глаза.

— Так, значит, это тоже только мое?

— А ты еще сомневаешься?

— Есть немного, — призналась я.

Тогда Хантер убрал мою руку, быстро застегнул свои лыжные штаны, а после снова перехватил мою кисть. Но на этот раз положил мою ладонь не на свой пах. Мои пальцы легли на его карман.

Внутри было что-то твердое и объемное. Углы впивались в ладонь даже через одежду.

— Что это?

— Испорченный сюрприз.

Хантер достал из кармана коробочку, от вида которой мои глаза полезли на лоб.

— Да ладно? — не сдержалась я от колкости. — Я наконец заслужила?

Хантер захохотал, притягивая меня к себе.

— Натали, я давно был готов к этому шагу, просто хотел дать тебе время отойти от одной неудачной свадьбы. Мне кажется, тебе нужно было куда больше времени, чем мне. А я люблю тебя, Нат, и хочу быть с тобой. Это я знаю твердо. Ты — это все, что мне нужно. Секс, любовь, дружба, смех, общие интересы. Вот это все, что делает тебя тобой. Я не знаю другой такой женщины. И я хочу идти дальше только с тобой.

— Насколько дальше? — спросила я хрипло.

— Думаешь, я не замечаю, как ты смотришь на детей? Или с каким сосредоточенным видом рассматриваешь противозачаточные. Я готов разделять эти желания с тобой. И хочу, чтобы ты разговаривала со мной о них.

— Уверен?

— Абсолютно. Последние четыре года были самыми счастливыми в моей жизни. Только благодаря тебе. Я хочу счастливую полноценную семью, где родители не разведутся в первые же полгода, а после не будут перекидываться детьми, как мячиками для пинг-понга. Я уверен в своих желаниях и своих чувствах. И пусть мне понадобилось для этого набить достаточно шишек, но я усвоил урок. Мне нужна ты. Целиком, вся, только моя. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, — прошептала в ответ, едва касаясь его горячих губ.

— И никакого Сэма.

— Я не хочу Сэма. И никого другого тоже не хочу. Я хотела только раззадорить тебя, узнать, готов ли ты делить меня с кем-то еще.

— Теперь ты моя. И нет, не готов.

— А тогда я была не твоей?

— Тогда ты лишний раз на меня взглянуть боялась. Позволяла только касаться себя, но не отдавалась, как сейчас. Я не променяю эти ощущения ни на что. Натали, поверь…

— Я верю тебе, — произнесла я тихо. — Уже верю.

Он снова поцеловал меня, и я думала, что вот сейчас он раскроет коробочку и как жалко, что здесь так темно, и я не смогу нормально рассмотреть кольцо, но вместо этого Хантер спрятал коробочку обратно в карман.



— А теперь вернемся.

— А как же?…

— Здесь не место для анального секса и уж точно не самое лучшее место для того, чтобы делать предложение. В баре светло и тепло. А еще я все подготовил. Так что, пожалуйста, изобрази удивление, когда я сделаю тебе предложение на глазах у всех наших друзей. И не упрашивай меня доставать кольцо сейчас. После стольких ошибок, я хочу сделать все правильно. И так, чтобы тебе было, что детям рассказать, а не краснеть за то, что предложение ваш отец сделал в сарае, пока ты сама лежала перед ним на спине, раскинув ноги в разные стороны.

— Хантер, это ужасно! — я шлепнула его по бицепсу.

— А я о чем? Поэтому идем и перепишем свою историю красиво.

— Подожди, но ты ждал с предложением четыре года, а те громоздкие санки, на которых все канадцы возят своих детей, купил еще тогда. Случайно так вышло?

— Нет. Оцени мое терпение. Я ждал только тебя, будущая миссис Хантер. Разве ты была готова сразу выскочить замуж за меня? После того, как только разорвала помолвку?

— Нет, — призналась я.

— Ну вот. Так что, вперед к счастливому будущему, в котором у нас все будет хорошо и правильно. И я больше никого не пущу в нашу постель, запомни это.

Хантеру пришлось нарушить свое слово.