- Подожди меня здесь, я сейчас, - сказал Женьке Андрей и скрылся за дверью мужского туалета.

Она послушно отошла к фикусу. С чего Андрей решил, что Виктор в туалете? Что ему делать там столько времени? Может, он вообще ушел с вечеринки? Впрочем, долго думать об этом не пришлось - дверь туалета с треском распахнулась и на пороге появился взъерошенный Васильев.

- Женя, срочно зови на помощь, я пока «Скорую» вызову.

- Что случилось?

Не отвечая, Андрей достал телефон и начал тыкать в кнопки, не обращая на Женьку никакого внимания.

- Алло, срочно нужна медицинская помощь человеку с пробитой головой. Да, полиция, скорее всего, тоже нужна. Мы в офисном центре «Высота», последний этаж. Не знаю, я не врач, но человек без сознания. И дыхание мне не нравится.

Она обошла его и заглянула в дверь туалета, которую Андрей оставил открытой. Там, на полу у ряда раковин, в луже крови лежал Виктор Малофеев.

- Андрей, это ты его? - в ужасе спросила Женька, чувствуя, как у нее останавливается сердце. Все плохо, очень плохо!

- Да, приезжайте побыстрее! Что? Нет, разумеется, это не я, - рявкнул он, поворачиваясь к Женьке и убирая телефон в карман. - Что ты стоишь, я велел тебе позвать кого-нибудь на помощь! Скажи Леоновой, что случилось. И еще Гордееву.

Гордеев был тем самым исполнительным директором, который хвалил Женьку за ее идеи. Совсем недавно это было, а кажется, что в прошлой жизни. Как много, оказывается, может вместить в себя один вечер.

Андрей снова скрылся в туалете, и Женька, перед тем как бежать выполнять данное ей поручение, бросила туда последний взгляд. Присев на корточки возле обмякшего тела Виктора, он быстро обыскивал его карманы.

На поднятую шумиху Женька смотрела, как сквозь вату. Забегали и закричали люди. Прибежавшая Леонова опустилась рядом с Виктором на колени, зажимая рану на голове белоснежной салфеткой, которая на глазах становилась красной. Заходилась в рыданиях бухгалтерша Ирина. Она билась в руках какого-то мужчины, явно пытаясь броситься к телу Малофеева, но он ее не пускал. Молча и неподвижно стояла под фикусом сестра Андрея Настя, бледная, но с сухими глазами.

- Тихо! - гаркнул кто-то, перекрывая невообразимый гомон, и Женька с удивлением узнала голос Васильева. - Тихо всем! И не толпитесь, вернитесь в зал. Сейчас приедет полиция, им нужно будет со всеми поговорить.

- О чем? - спросил кто-то. - Мы ничего не видели.

- Да, но его ударили.

- Андрюх, так он ссорился только с тобой. - В голосе говорившего не было обвинения, лишь легкое удивление. - И нашел его тоже ты. Странное, между прочим, совпадение, так что тебе с полицией и говорить.

Васильев не ответил, глядя куда-то за Женькину спину. Она повернулась и снова увидела бледное опрокинутое лицо Насти, прячущееся в листве фикуса. На мгновение ей стало не по себе. Все время, которое прошло с того момента, как Виктор Малофеев на ее глазах танцевал с бухгалтершей, до того, когда Андрей нашел его с проломленной головой в туалете, Васильев находился рядом с ней. Он точно не мог нанести страшную рану, которую зажимала сейчас Леонова, пытаясь остановить кровь. Но вот Настя… Девушка вернулась в зал, когда Виктора там уже не было.

- Он еще и с Настеной ругался, - сказала вдруг еще одна сотрудница бухгалтерии, Милочка, кажется. - Я видела. Они вон там стояли, возле фикуса, и Настя Витю по лицу ударила.

- Это ты, это ты его убила-а-а-а! - взвыла Ирина Комарова, раненой тигрицей вырвалась из рук держащего ее мужчины и кинулась в сторону Насти. Женька не растерялась и подставила подножку, чтобы не допустить еще одного кровопролития. Комарова шлепнулась на пол и зарыдала громко, отчаянно.

- Ира, перестань. Ира, встань. Ира, на тебя все смотрят. - Мужчина суетился рядом, тянул ее за руку, пытаясь помочь встать.

Женька никак не могла взять в толк, кто он такой, потому что никогда раньше его не видела. Мужичок выглядел неухоженным, к тому же сильно помятым. На щеке, от угла рта к уху, шла какая-то вмятина, а под носом висело нечто похожее на засохшую соплю. Женьку аж передернуло.

Приехали «Скорая» и полиция. Суматохи стало еще больше. Виктора погрузили на носилки и унесли. Эксперты осматривали место происшествия, следователи и оперы начали опрос сотрудников, которых удалось убедить вернуться в зал. Смолкла музыка, казавшаяся теперь неуместной, все расселись за столы. Кто-то лениво ковырял горячее, но в основном все возбужденно шушукались, обсуждая случившееся.

Начальница сидела рядом, ничуть не смущаясь, что ее новогодний наряд заляпан чужой кровью. Женька невольно восхитилась такой твердостью духа. Ей бы научиться держать себя в руках!

Следователь внимательно выслушал историю о том, как потерпевший Малофеев вмешался в ее с Андреем танец, после чего произошел небольшой скандал.

- Вы подтверждаете этот инцидент? - спросил следователь у Женьки.

- Да, конечно. Мы танцевали с Андреем, а Виктор подошел и попытался довольно грубо вмешаться. Он был сильно пьян, я согласилась, чтобы не началась драка.

- И как, потанцевали?

- Совсем недолго. Все выглядело так, будто он передумал. Мы докружились до елки, там он меня оставил и вернулся за стол.

- А гражданин Васильев?

- Господин Васильев, - дерзко сказала Женька. - Он вышел из зала и больше к Малофееву не подходил.

- Да Настя это сделала! - закричала Ирина Комарова. - Я точно знаю. Она простить не могла, что Витя ее ради меня бросил. Все знают, что она в туалете рыдала. А потом пощечину Вите дала. Вон, Мила видела! И убила тоже она.

- Да никто вашего Малофеева не убивал, - скучно заметил следователь. - По голове стукнули, да. Тяжкие телесные, так сказать. Но не убили же.

- Все равно Настя, больше некому.

- Ира, перестань. Ира, успокойся. Ира, тебе станет плохо.

- А это кто? - тихонько спросила Женька у начальницы. - Мужик, который вокруг бухгалтерши крутится.

- Так муж ее, - вздохнула та. - Никакой гордости у человека. Она ему прямо заявила, что изменила, полюбила другого. А он ее пришел домой забрать и вон опекает. Любит, выходит. А она, дурочка, настоящую любовь на такого павиана, как Витенька, обменяла. Ой, правду говорят, бабы дуры!

- Светлана Валентиновна, можно мы поедем? - спросил у начальницы подошедший Дед Мороз. - У нас время вышло, да и всем явно