- А я сейчас хочу, - пьяно ухмыльнулся Виктор. - Ты разве еще не понял, Андрюха, что всегда и со всеми будет так, как я хочу?

- Скотина! - Васильев дернулся было к Виктору, но Женька бдительно повисла у него на руке.

- Андрей Николаевич, не надо. Пожалуйста! Давайте я просто с ним потанцую, и все. Я действительно хочу с ним потанцевать. Правда-правда!

- Ну, конечно, с ним все хотят потанцевать. - В голосе Васильева зазвучала непонятная Женьке горечь, но вдаваться в детали было некогда, нужно срочно гасить зарождающийся скандал.

- Виктор, пойдемте, - сказала она и фактически силой увлекла его за собой на другой конец зала, туда, где стояла, упираясь в стеклянный потолок наряженная елка. Разумеется, живая, какая еще может быть у лесников.

Он послушно следовал за ней, вот только у самой елки резко вырвал руку, шагнул в самую гущу ветвей, потрогал один стеклянный шар, второй, третий. Ничего не понимающая Женька молча наблюдала за ним.

- Что ты… вы делаете?

- Красивая елка, - вместо ответа сообщил Виктор. - Пошли к столу, жюльен принесли.

- Что? - не поняла Женька. - Какой еще жюльен?

- С курицей и грибами.

- Я не поняла, а танцевать мы будем?

- Да в другой раз потанцуем, пошли!

Не оглядываясь на Женьку, он двинулся через весь зал обратно к столу. Она осталась стоять, чувствуя себя полной дурой, и бросила взгляд на елку, словно та могла ей что-то объяснить. Елка шевелила лапами, словно вздыхала. А еще сверкала лампочками гирлянды, подмигивала. Женька вздохнула. И почему она решила, будто сегодня вечером произойдет что-то необычное? Из-за новогоднего настроения, не иначе.

Она собиралась вернуться за стол, но встретила взгляд начальницы, в котором сквозило жгучее любопытство. Та, по всей видимости, была свидетельницей ее позора, а сочувствия Женька органически не выносила. Развернувшись на полдороге, она стремительно бросилась к дверям, через которые так эффектно вошла всего-то полчаса назад. Больше всего на свете ей хотелось заплакать, но делать это на глазах у других невозможно, нельзя. Кажется, где-то здесь был туалет, где можно спрятаться.

Увидев заветную дверь, Женька ускорила шаг.

- Женя, подождите, пожалуйста!

Она повернулась: вслед за ней спешил Андрей Васильев, то ли сердитый, то ли расстроенный. На мгновение ей стало неудобно перед ним за сцену, в которой она невольно приняла участие. Наверное, правильнее было сразу поставить Виктора на место, а не заявлять, что она хочет с ним потанцевать. Какой мужчина стерпит такую пощечину, да еще публичную! Что ж, за некрасивые поступки надо отвечать. Женька покорно остановилась рядом со стоящим в холле большим фикусом.

- Женя…

- Андрей Николаевич, я, наверное, должна попросить прощения.

В его взгляде мелькнуло недоумение.

- За что? Вы совершенно ни в чем не виноваты.

- А чувствую себя виноватой. - Женька усмехнулась. - Но так всегда бывает. Почему-то я чувствую себя в ответе даже за то, чего не делала.

- А вот с этим надо бороться, - твердо сказал Васильев. - Нельзя нести на себя бремя чужой вины. Никогда. Запомните это хорошенько.

- Хорошо. Я запомню.

Чем дальше, тем больше Женька ощущала себя прилежной ученицей и хорошей девочкой.

- Женя, это, конечно, не мое дело, но будьте, пожалуйста, осторожнее с Малофеевым.

- С кем? А, с Виктором…

- Да. Поверьте, он плохой человек и может доставить много неприятностей.

- Андрей Николаевич, вы совершенно правы. Это не ваше дело.

Хорошей девочкой быть надоело. Что поделать, если в Женькином характере смирения не было ни на грамм. Ритуля всегда в сердцах говорила, что ее младшая сестра - «поперечница».

- Женя, могу я спросить…

Договорить он не успел: дверь, ведущая из зала, снова хлопнула, мимо них вихрем, ураганом, торнадо пронеслась какая-то девушка и скрылась за дверью туалета. Женька даже не сразу поняла, что это Настя из отдела лизинга. Да, точно, Настя, только фамилию ее Женька не знала. А еще она заметила, как у Васильева резко изменилось лицо.

- Настька! - крикнул он, но девушка уже была внутри, то ли не услышав, то ли предпочитая не реагировать на его зов. - Женя, у меня к вам просьба, - жарко заговорил Васильев, - вы можете зайти внутрь и узнать, все ли в порядке?

- Мне неудобно, - честно призналась Женька. - Мы с Настей не настолько знакомы, чтобы я лезла к ней в душу, видно же, что она чем-то расстроена.

- Не чем-то, а кем-то, - грубо сказал Васильев. - Этим вашим козлом Витенькой, чтоб он сдох, скотина!

«Ты разве еще не понял, Андрюха, что всегда и со всеми будет так, как я хочу», - вспомнились вдруг слова, зло брошенные Виктором. Получается, он увел у Васильева эту самую Настю? Поэтому директор завода в Малодвинске так на него зол? И что, теперь он ее бросил, чтобы переключиться на нее, Женьку? Или нет Виктору до нее никакого дела, а все взгляды и вздохи она просто выдумала?

- Женя, пожалуйста, я не могу зайти в женский туалет, а вдруг Насте нужна помощь, - услышала она умоляющий голос Васильева.

Надо же, волнуется, переживает.

- Хорошо, - решилась она. - Я пойду туда и скажу Насте, что вы переживаете.

- А вот это лишнее, - вздохнул он. - Это только ухудшит положение. Боюсь, Настя сейчас не испытывает ко мне добрых чувств.

Женька тут же почувствовала себя героиней дамского романа. Бо-о-же, какие страсти!

Толкнув дверь, ока оказалась в туалете, выполненном из хромированного металла и стекла, как и все на этом этаже. Над офисным центром работал очень хороший архитектор, Женька даже знала, какой - Савелий Гранатов, очень модный в последние годы не только в их городе, но и в Москве.

Настя стояла у раковины, встроенной между камнями. Вода из крана падала на них и превращалась в прячущийся ручеек, убегающий куда-то в искусно спрятанные трубы. Кроме воды, на камни падали еще и горючие Настины слезы. Она оглянулась и тут же снова отвернулась к зеркалу, в которое смотрела с нескрываемым страданием на лице.

- Прости, если я не вовремя, - искренне сказала Женька.

- Почему же, тебя-то я и хотела видеть, - с вызовом в голосе сказала девушка, и у Женьки засосало под ложечкой от предчувствия очередного скандала. - Скажи, темная лошадка, появившаяся неизвестно откуда, с кем из них