— Что за? — Одновременно произнесли мы с Марсеном и посмотрели друг на друга. Больше увиденного меня шокировало только мое упрямое желание стать Марсену другом. Что со мной, Всевидящий?

— Сможешь стоять? — Спросил парень.

— Не уверена. — Признаваться в таком было не очень приятно. Но было бы хуже, если бы он меня отпустил, и я мешком свалилась бы к его ногам.

— На кровать?

— Нет, — мотнула головой. — К этому. Помоги, пожалуйста.

— Как пожелает моя госпожа, — хмыкнул парень. Не удержалась и посмотрела на него с упреком. Вроде «и зачем эти кривляния?» Но он лучился таким восторгом, будто мы уже весь замок уложили, а не одного стража.

Мы вместе сделали к останкам несколько шагов, почти подошли, когда стало понятно, что стража больше нет. Есть тьма, которая более плотная, чем это возможно.

— Невероятно, — буркнула я.

— Ердык, Маглай, — прошептал Марсен. — Как ты думаешь..

Он не договорил. Тьма всколыхнулась, растеклась по полу, и, ведомая неизвестными нам причинами, потянулась в нашу сторону. Мы, синхронно, сделали шаг назад. А потом еще один. Тьма взвилась. Угрожающе нависая. И все больше напоминая очертания человеческого тела. Убили стража, и породили новое чудовище?

— Марсен, кажется, мы влипли.

— Да, профессор, согласен.

Не привычно, когда он не спорит. Это меня на мгновение отвлекло. Повернула голову и, боковым зрением, заметила, что монстр покачнулся со мной. Пришлось, ради эксперимента, покрутить головой. Эффект тот же.

— Рика, или объясни, или..

Я подняла руку. Тьма пошла кругами изнутри. Подстраивается?

— Иди ко мне, ты же знаешь, что ты моя? — Я говорила одними губами. Не пытаясь шуметь. Боясь испугать то ли тьму, то ли Марсена. А, может, и себя.

— Рика? Рика, ты, не смей! — Он понял, но было поздно. Тьма кинулась на меня, охватывая тело так же, как, не так давно, стража. Это было странно. И щекотно. Я хихикнула. А Марсен перестал рычать, шипеть и трясти меня.

— Мы одно, едины, немного тебя, но истоки, всегда истоки. Тьма победила. Представляешь?! — Я радовалась как малый ребенок ярмарке. Крутилась, разглядывая себя, хотя ничего во мне не изменилось, как была серой мышью, так и осталась. — Было щекотно.

Я снова хихикнула.

— А я с тобой сойду с ума.

— О, не переживай, — я великодушно взмахнула рукой и снова преглупо, как девица на первом балу, хихикнула. — Тот, кто безумен, сойти с ума не может.

— Это ты на что намекаешь, а? — А сейчас мы поиграем в дракона и трепетную лань? Не сегодня.

— Намекаю, что пока ты тут, а я уберу остальных двух.

— Я с тобой!

— Не надо геройствовать, мой милый злодей. Героиня сейчас сама..

— Да, какая из тебя героиня, так, максимум..

— Второй подушки нет, так что буду бить, чем попало.

— Молчу, иди уже..

Договорились. Не до единогласного решения, а до того, что двое сами пришли по свою смерть. И все повторилось. Только быстрее и качественнее. Мы оба с Марсеном отпустили свою тьму. А после, когда остатки исчезли, мы поделили «победителя» на части. Мне чуть больше. Марсен, разумеется, надулся. И этот человек утверждает, что он взрослый? Ха.

«Но ты с ним переспала и не раз», — проснулся рассудок… или совесть. Это уже было не так смешно. Передернула плечами.

— Уходи, тебе пора.

Марсен схватил покрывало. На мой недоуменный взгляд, бросил:

— Плаща нет, ночи холодные. Не дойду в таком виде.

— Моя куртка, возьми. Она заговоренная. Пригодится. Хотя бы на ней спать.

Студиус посмотрел на куртку, а после на меня.

— Хорошо. Давай.

Обнял, отчего я растерялась. Я привыкла к перепалкам и немного к сексу. Но не к нежности.

— Я вернусь, Анрик. Обещай, что дождешься.

Я пожала плечами.

— Мне некуда идти, вроде бы. И мы договорились.

— Я знаю, что мы договорились. И тебя знаю. Без подвигов, хорошо? Я приду за тобой. И, Рик, скажи этому Трулсу, что ты уже замужем.

— Зачем? Любая священная чаша Всевидящего и..

— И ты замужем. За мной, милая, за мной. А то ты что — то в последние дни плохо соображаешь.

Я поискала глазами, чем бы его ударить. Все было или убийственно тяжелым, или слишком легким. Потому просто ограничилась пинком в ногу. Заодно вспомнила, что я босая, а ноги озябшие. Уже сделала шаг к кровати, но меня остановили. Марсену, конечно, больно не было. На мой выпад он лишь рассмеялся. Почему-то подумала, что смех у него тоже красивый.

— Рика, не спросишь с чего я это взял? Или, неужели, догадалась?

— Нет, убедилась, что безумные дважды с ума не сходят. — Еще захотелось показать ему язык. Боги, это определенно заразно! Я взрослый, серьезный..

— Рик, сядь, обуйся и послушай.

— Тебе уходить надо. — Напомнила я очевидное.

— Пока не скажу, не уйду.

Потерять ценное время ради чего? Но его, похоже, не заткнуть. Пришлось послушать.

— Древние женились в три дня. Первый день — единение душ. — Дальше он мог не продолжать. Я ругалась, сначала про себя, а под конец вслух и от души. — Второй, единение плоти. Третий — душ. Два дня у нас прошло. Осталась только любовь, Рика. В те времена достаточно было сказать вслух, и я скажу: я люблю тебя, Рика, а ты? Ты меня?

— Ердык, Маглай, Марсен, врата Пренты..

Марсен сел рядом. Теперь слушал он.

Надолго его не хватило. А я снова увлеклась. Марсен в этом мастер, увлекать меня от страсти к жажде убивать.

— Я понял, ну, не очень и надеялся, ты на влюбленную не похожа. Да. Остается второй вариант.

Я открыла рот, потому что ругаться я начала не от его чувств. Или признаний. Пожалуй, в его любовь я или не поверила, или еще не осознала, что он мне сказал. А злилась я потому, что знала. Второй вариант это рождение ребенка. Или, даже зачатие оного.

— Ты, мы… — Злость покинула меня. Но ничего не пришло на ее место. Осталась лишь пустота.

— Верно, я не предохранялся.

— Ердык, Маглай. — Впервые за долгие десять лет мне захотелось поплакать. Пожалеть себя, бедную. А я же взрослая. Взрослые знают, что секс и дети взаимосвязан. На что я рассчитывала? На то, что такие, как Марсен, не спешат стать отцами?

— Какие такие?

— Брысь из моей головы! — Злость не вернулась. А еще полчаса назад я бы уже рвала и метала. Рефлекторно приложила руку к животу. Жест всех будущих матерей. Неужели..

— Шанс есть.

— Хватит читать мои мысли!

— Я твою голову и не трогал. Опять ты думаешь обо мне хуже всех. И я еще