— Amore mio, (Любовь моя.) — прошептал я, прижимаясь губами к его плечу.

— Мне это нравится, — он застонал во весь голос.

— Трахаться или ласковое обращение?

— И то, и другое, — он снова обхватил рукой мое бедро, как будто ему нужно было как-то прикоснуться ко мне.

В конце концов, мой член стал достаточно мягким, чтобы выскользнуть из его дырочки. Он вздрогнул, когда я отстранился.

— Ну как? — спросил я.

— Ты был прав. Это было по-другому, — он кивнул.

— Надеюсь, лучше?

— Да, лучше. Не знаю, захочу ли я делать это часто, но время от времени было бы неплохо, — он размял руки и ноги. — Чувствую себя уставшим, но расслабленным. Это странно, — он криво усмехнулся.

— Хорошо. Оставайся здесь.

Я поднялся и пошел в ванную. Намочил полотенце теплой водой и принес его. Джулио потянулся за ним, но я отбил его руку.

— Позволь мне это сделать. Я хочу позаботиться о тебе, — поцеловал в его в бедро.

— Тебе не обязательно это делать.

— Нет, я хочу.

Мне нужен был предлог, чтобы продолжать прикасаться к нему. Я хотел сохранить в памяти ощущение его кожи, тепло его улыбки. Как он выглядел в постели, когда солнечный свет струился по его точеным чертам.

Когда мы оба вытерлись, я устроился у него под боком. Пальцами я провел по его скуле, затем по щекам.

— Спасибо, что доверился мне.

— У тебя это хорошо получается.

— Трахаться?

— Да. Но я говорил об уверенности, о том, как ты меня успокаиваешь. В тебе есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя защищенным и в безопасности, — он тихонько рассмеялся.

Потому что он был важен для меня. Я скорее умру, чем причиню ему боль. И я готов пожертвовать всем, включая собственную жизнь, ради его защиты.

— Кстати, о безопасности... Ты действительно собираешься вернуться в Малагу, чтобы снова начать торговать наркотиками?

— Это то, к чему я привык, и я не могу вернуться в Сидерно, — Джулио пожал плечами.

— Почему нет? Если мы позаботимся о сицилийцах, ты будешь волен делать все, что захочешь.

— Я всегда думал, что вернусь домой, но, возможно, быть одному будет лучше. В Сидерно я всегда буду сыном своего отца. Наследник с нетрадиционной ориентацией, который покинул ндрину. У меня никогда не будет ничего, что принадлежало бы только мне.

— И ты не подумал сначала обсудить это со мной?

— Прости. Я не думал, что ты будешь против, честно говоря.

— Потому что ты планируешь меня бросить?

— Алессио, сaro, — он потянулся, чтобы схватить меня за горло, глядя мне в глаза. — Ты думаешь, я хочу делать это без тебя? Ты как будто взял мое замерзшее, мертвое сердце в свои большие руки и вернул его к жизни. Я был так одинок и потерян, пока ты не нашел меня.

У меня перехватило дыхание, и сердце словно воспарило. В его словах было все, на что я надеялся.

— Ti amo, — с трудом произнес я, преодолевая комок в горле.

— Ti amo, детка, — он поцеловал меня мягко, сладко. — Что бы ни случилось дальше, мы сделаем это вместе, верно?

Я поморщился, думая о предстоящей задаче. Не хотелось рисковать жизнью Джулио в такой короткий срок.

— В чем дело? — спросил он, изучая мое выражение лица.

— Есть ли шанс, что ты позволишь мне отправиться на Сицилию, чтобы в одиночку разобраться с этими убийцами?

— Да перестань. Ты должен знать меня лучше, чтобы так говорить, — его ярко-голубые глаза наполнились весельем.

— Знаю, поэтому нам нужно придумать план, — я похлопал его по бедру. — Во-первых, давай примем душ, а потом мне нужно перекусить.

— Иди, — сказал он, махнув мне рукой в сторону ванной. — Мне нужно набраться сил.

Усмехнувшись, я встал и пошел в душ. Я включил горячую воду, и она полилась на мои больные мышцы. Вскоре вышел из душа, обернул полотенце вокруг талии и увидел, что Джулио в халате рассматривает какие-то фотографии.

— Что это?

— Андрей принес их. Результаты работы программы распознавания лиц, — он изучил каждое изображение, затем отбросил его в сторону. — Я не узнаю ни одного из этих людей.

— Дай мне посмотреть.

Сев на матрас, я разложил пять или шесть снимков. На обратной стороне каждого из них были наклейки с именами и городами последнего известного места жительства. Взяв мобильный, я набрал номер Саши и включил громкую связь.

— У меня нет для тебя ответа, — сказала она по-русски, сразу переходя к делу.

— По-английски, пожалуйста, — сказал я. — Рядом со мной Джулио.

— Ох? — ее голос понизился, и она пропела: — Ну, здравствуй, Джулио Раваццани. Приятно наконец-то познакомиться с тобой, я так много о тебе слышала.

— Не сомневаюсь. Что-то подсказывает мне, что ты можешь знать обо мне больше, чем я, — усмехнулся он.

Она рассмеялась.

— Определенно знаю. Так почему вы двое беспокоите меня?

Я сложил руки на груди, приготовившись к выволочке.

— Мы находимся на яхте Николая Кузнецова...

— Блядь! Ты что, серьезно? Ты знаешь, как опасно?..

— Саша, — рявкнул я. — Я все это знаю, и мы с этим разбираемся. Что мне сейчас нужно, так это связь с сицилийцами, которые хотят убить Джулио.

— Я работаю над этим, — обиженно ответила она.

— У меня есть кое-что, что может помочь. Человек Николая прогнал через программу распознавания лиц видео взрыва машины в Брюгге...

— Значит, ты изменяешь мне с одним из людей Николая!

— И, — продолжил я, — у нас есть несколько имен, которые я хочу, чтобы ты сопоставила с тем, что нашла.

— Вот что я знаю. На Сицилии действуют три основных клана «Коза Ностры» — Каннаваро в Энне, Дзамбротта в Катании и Бускетта в Палермо. Бускетта — самая крупная и влиятельная семья, но остальные в равной степени вовлечены в преступные предприятия по всему миру. Однако я не смогла найти связи с Раваццани ни у одного из них, — Она вздохнула, и я услышал, как пальцы стучат по клавиатуре.

— Ты бы не нашла, — сказал Джулио, хмуро смотря на фотографии. — Мой отец слишком умен для этого, но он имел дело