Шрифт:
Закладка:
— Пойду, чего ж не пойти. — Я поднялся. — Идём?
— Сейчас? — вылупил глаза Амвросий.
— А когда? На вечер у меня другие планы.
— Так надо ж сперва разрешение получить!
— Это тебе, в твоём ордене, надо. А в моём правило одно: видишь тварь — бей, пока не сдохнет. Без всяких там разрешений.
— Ну, даже если самому тебе разрешения не нужны. Что же мы с тобой, на колдуна вдвоём отправимся? Надо бы ещё охотников позвать. А нашим местным разрешения требуются. Я Мефодию про эту тварь ещё неделю назад доложил, а он, падла, молчит.
— Ну вот и обойдёмся без него. И без других охотников.
Я вспомнил двух своих убитых колдунов.
На первого мы ходили целым десятком, во второй раз при мне были Егор, Земляна и Захар. Но добивал тварей оба раза я. При том, что ранг у меня тогда был совсем смешной. Неужели сейчас, Боярином, с каким-то паршивым колдуном не справлюсь? Только что в Пекле змей раскатал — не кашлянул.
Хотя… Родий в колдуне, может, не так и много. Но в отличие от своих тупорылых собратьев, колдун — это тот, кто когда-то был человеком. А следовательно, от него можно ожидать любой подставы.
— Пойдём со мной, — сказал Амвросию я.
— Куда?
— Да тут недалеко.
Я положил на стол монету — сомневался, что Амвросий в состоянии заплатить за выпивку, скорее всего, в долг угощается. Взял Амвросия за рукав.
Через миг мы стояли у дома Ползунова.
* * *— Э-это что? — глядя во все глаза на металлического паука, пробормотал Амвросий.
— Это, друг мой Амвросий, солдат нашей будущей армии… Иван Иванович. Не возражаешь, если заберу насекомое на полевые испытания?
— Это опытный образец, — заволновался Ползунов. То, что я прибыл не один, а в сопровождении незнакомого охотника, его совершенно не смутило. В отличие от моего желания потестить паучка. — Он пока не совершенен!
— Ну, убить-то его нельзя?
— Нет.
— Стрелять обучен? Тварей распознаёт?
— Конечно!
— Так, а что ещё надо? Испытаю в боевых условиях, по завершению предоставлю тебе отчёт.
— Н-ну… — Ползунов колебался.
— Да не переживай ты! Верну в целости и сохранности.
Ползунов махнул рукой:
— Да чёрт бы с ним, с пауком. Надо будет — нового смастерим… О тебе беспокоюсь.
— Ой, вот этого точно не надо. Побеспокойся лучше об Александре Дмитриевне. — Я посмотрел на Урюпину, ты опустила взгляд и мило порозовела. — Я её из конторы выдернул ни свет ни заря. Небось, даже позавтракать не успела.
— Ох! — Ползунов всплеснул руками. — Александра Дмитриевна, простите великодушно! За всеми этими треволнениями совершенно упустил из виду…
Дослушивать я не стал. Повернулся к Амвросию.
— Если что, в бой можешь не лезть. Просто отведи меня на место, дальше сам разберусь.
— Э, нет, — Амвросий покачал головой. — Я за этой тварью уж сколько бегаю. Передать не могу, как мечтаю мечом его пронзить! Давай, Знак сейчас изображу. Прыгай за мной.
Мы вышли во двор.
Амвросий начертил на земле Знак и исчез.
— Вставай сюда, — приказал я пауку.
Тот послушно встал на Знак. Я уселся на паука. И повторил мечом очертания.
Ну… Такое. Тварная природа паука всё-таки давала о себе знать. От перемещения металл мгновенно раскалился, и после переноса я взлетел со спины паука стрелой.
Мы стояли позади какого-то длинного приземистого строения. Явно не у парадного входа — судя по запущенности вокруг. А неподалеку стоял Амвросий.
Я удивился. Отчего-то был уверен, что новый знакомый поведёт меня в лес.
— Ну? — обратился к Амвросию. — Рассказывай.
— Я эту тварь давно выслеживаю. — Амвросий скрипнул зубами. — Ты понимаешь — мануфактуру он открыл!
— Чего-чего? Колдун — мануфактуру?
— Ну. Совсем уже эти твари распоясались. Хотя, и то сказать — колдун ведь умеет в человека перекидываться. Работниц нанять может, жалованье платить может. Здесь, на мануфактуре, полотно ткут, а с полотна саваны погребальные шьют. Хозяин их продаёт. Задёшево, от бедняков отбою нет. И всё бы ничего, да только покойнички в тех саванах долго не залеживаются. Закопают такого — а через месяц лови по кладбищу свежего вурдалака… Колдун — здешний хозяин, точно тебе говорю.
— Это ты так думаешь, или амулетом проверял?
— Да как я проверю? Он отсюда не выходит почти, внутри сидит. И разрешение на охоту мне Мефодий так и не дал. Сперва, мол, выяснить надо. А то придёшь амулетом швырять в уважаемого человека, а он потом жалобу напишет.
— Бардак, — покачал головой я. — То ли дело, у нас в Смоленске. Был там один уважаемый человек. По фамилии Троекуров…
— И что с ним?
— Да в общем-то уже ничего. Лежит себе тихонечко в могиле, осиновым колом прибитый.
— Душно стало, — проговорил вдруг Амвросий. Взялся за ворот рубахи, дёрнул. — Чувствуешь? Гроза будет, не иначе.
Душно стало и мне. А в следующую секунду я сдавил в кулаке амулет против морока.
Раскрыв ладонь, показал его Амвросию.
— Есть такой?
— Есть. А… А! — понял он. Сдавил висящий на шее амулет. — Надо же! Полегчало. А я и не сообразил…
— Я смотрю, соображалка у вас тут частенько отказывает. Засиделись без дела… Идём, хватит на месте топтаться! Если эта тварь морок наводит, значит, нас уже заметила. Что там внутри, знаешь?
