такое кажется парадоксальным, но это так. Скажу более: интуиция, которой пользуюсь я и многие другие, она — дитя той самой Тишины. Тишина дает интуицию нам в помощь, только редко кто умеет пользоваться этим великим даром.

«Она сказала, что ты придешь, и тебе лучше уступить. Она сказала, что ты достаточно мудр, чтобы не причинить мне ненужную боль. Я готов отдать твоего ученика. Салгор — он будет жить. Не переживай за него», — ответила сущность. В это же мгновенье я увидел, как красный жгут, который привел меня сюда, исчез.

Вот так все просто. Мне не пришлось ничего доказывать, не пришлось применять силу. Сущность прислушалась к беззвучному голосу Тишины. Я не спешил снять «Щит Нархана» с проекции левой руки, но та же Тишина шептала мне, что магия мне не потребуется. И еще я понял, что в этом не очень приятном для людей мирке, голос непроявленного слышен намного лучше, чем в нашем мире.

«Спасибо», — ментально отозвался я. — «Тогда все вопросы исчерпаны», — и тут же подумал: кроме одного — как я буду возвращаться, не имея больше перед собой энергетического канала, приведшего меня сюда. И портал наверняка уже свернулся.

«Не спи вместе с Флэйрин в следующие ночи», — услышал я голос моего ментального собеседника. Тут же этот потусторонний «слон», начал становиться прозрачным, зыбким и исчез вовсе.

Глава 20

Сердце дракона

Сущность, бывшая в моем понимании паразитом, исчезла. Возникло двоякое чувство: с одной стороны, я ненавижу паразитов. Все-таки они отличаются от хищников тем, что используют своих жертв скрытно и в этом кроется откровенная подлость. С другой стороны, я испытывал уважение к этому существу после нашей многозначительной беседы. Уважение за его ум и тонкие связи с вселенной, которые доступны далеко не многом.

Столь неожиданно и стремительно исчезнув, мой оппонент оставил неприятную загадку. Что означает «Не спи вместе с Флэйрин в следующие ночи»? Разумеется, эти слова не были его пустой фантазией, а были продиктованы тем, что он называл «Тишиной». Раз так, то просто отмахнуться его предупреждения было бы глупо, но в чем была опасность и откуда она исходила, я пока не слишком представлял. На ум приходило лишь одно: месть вампиров клана Ночные Птицы. Уж им было за что на меня разозлиться. Ведь остался в живых Кейнар, которого я ткнул заговоренным кинжалом. И, конечно же, Лургир, который весьма недолюбливал Флэйрин, с еще более темным чувством относился ко мне.

Но к этому вопросу я собирался вернуться позже. Спать с Флэйрин я буду и в ближайшие ночи, и те, что последуют за ними. Просто отнесусь к этому приятному вопросу посерьезнее, приму меры безопасности. И вообще, как можно не спать с Флэйрин⁈ С ней просто невозможно не спать! Если попробовать принцессу-кровопийцу хотя бы один раз, то ее неизбежно захочется видеть в своей постели снова и снова. Красивые женщины — моя слабость. Хотя эта слабость за многие жизни принесла мне очень много проблем и даже неожиданных смертей, я не собираюсь отказываться от того, что делает мои жизни особо вкусными. А мои смерти… Если они за прекрасных дам, то мне о чем сожалеть.

Итак, с Флэйрин все ясно. Как ясно то, что она сейчас ждет меня в таверне «Вечерняя Звезда», наверное, с тревогой глядя на мага Олриса и мое неподвижное тело, которое, казалось бы, даже не дышит. И мне желательно поскорее вернуться в это тело. То, что жгут, должный указать мне обратный путь, исчез вместе с порталом, меня не слишком смущало. Через подобные ситуации я проходил много раз. Как обычно, указателем направления для меня станет собственное тело и образ того места, куда нужно попасть.

Я закрыл глаза — глаза которых на самом деле не было. На тонком плане нет никаких глаз, но остаются привычки физического тела. Они вовсе не бесполезны — помогают нам взаимодействовать с тонким миром, переходить в привычные состояния, обусловленные теми или иными привычками тела. Я закрыл глаза, стараясь как можно яснее представить то самое место, где сейчас лежало тело Райсмара Ирринда. Ясно, до физических ощущений представил тело Райса, и тут получил связь с ним. Через пространства, через миры между мной и тем телом словно проросла невидимая связь. Почти сразу меня понесло в нужном направлении. Движение становилось все быстрее. Рыхлые разноцветные слои чужого мира мелькали перед ментальным взором. Через несколько мгновений я понял, что готов к переходу. Собрал внимание в точке, к которой стремился. Она превратилась в темно-синее пятно. Еще одно решительное усилие и в этом пятне образовалось отверстие с ярко светящимися краями — портал.

На несколько секунд липкая тьма закрыла ментальный взор, меня словно ударило электрическим разрядом. Все получилось — я вырвался, возвращаясь в свой мир. Если угодно, возвращаясь победителем без всякого боя. Может для кого-то такая победа кажется пресной, но я особо ценю победы без пролитой крови, без отнятых жизней. Ценность таких побед начинаешь понимать лишь тогда, когда пересытишься пьяным восторгом жестокого боя, ранами и криками врагов. Уже потом приходят зачатки мудрости и осознание, что чужая боль и чужая жизнь для тебя тоже имеют большую ценность, даже если это жизнь и боль твоего врага.

В легкой жемчужной дымке внизу подо мной извивалось Веста. Ее спокойные воды золотом сверкали в ярком солнце. Впереди чуть слева виделся Вестейм. Я нёсся к нему. Мог бы лететь намного быстрее, но хотел насладиться прекрасным видом арленсийских просторов и города, приближавшегося ко мне. Небольшое беспокойство вызывали мысли о маге Олрисе, насколько он честен в контроле над моим телом. Но уже сейчас я знал главное: с Райсом Ирриндом все хорошо, тело живо, подселенцев в нем нет.

Через минуту-другую я увидел огромную тень, наплывающую на меня слева — Гирхзелл. Я встрепенулся, насколько это возможно вне тела, и повернулся к нему. Треть лиги, которая разделяла нас, растаяла в миг.

— Приветствую, великий и мудрый дракон! — крикнул я на ментальной волне.

— Долгих лет жизни тебе, великий маг! — беззвучно отозвался тот, замедлил полет и завис на одном месте, мерно взмахивая огромными зеленовато-бурыми крыльями. — Я в печали, Астерий… На моем сердце темно. Ионэль…

— Что случилось, Гирхзелл? — спросил я, уже догадываясь о произошедшем: работа, которую предложил некий барон из Торгата для Ионэль и Яркуса, оказалась ловушкой. И тут же с нарастающим волнением спросил: — Она жива?

— Она