Гандерсон сомневался, но модель взял.

- Я проведу это исследование. Что касается Доджа, разве ты не собираешься рассказать обо всем Нэглу и Беркли? И разве они не ожидали чего-то подобного?

- Да, - сказал Монтгомери. - Я совершенно уверен, что они предвидели это. Они знают, для чего приедет Додж.

Монтгомери отправился в отель отдохнуть. Он сделал все, что мог. Может быть, этого было недостаточно. Может быть, Нэглу и Беркли было бы лучше, если бы на его месте оказался кто-то другой. Но теперь все должно было быть сыграно так, как задумано.

Он позвонил доктору Нэглу и минут пятнадцать рассказывал ему о предстоящем визите Доджа. Как он и подозревал, единственное, что стало новостью для Нэгла, - это время и имя человека, который начнет расследование. Было решено, что Монтгомери приведет Доджа, представит его и примет участие в демонстрации, которую устроят для полковника.

После этого Монтгомери проспал весь оставшийся день.

Гандерсон вернулся в Каса Буэна на следующий день, за час до того, как должен был прибыть самолет Доджа из Окленда. Инженер направился прямо в отель к Монтгомери. Его руки слегка дрожали, когда он расстегнул портфель и протянул Монтгомери пачку бумаг, сообщавших о характеристиках поведения модели самолета в аэродинамической трубе.

- Это самое большое достижение со времен создания реактивных двигателей! - сказал он. - Если, конечно, полномасштабная конструкция поведет себя так же. Вы бы видели, как Эванс и остальная команда аэродинамической трубы стояли с открытыми ртами, когда подъемная сила увеличивалась, а давление снизилось. Вот кривая, которую мы получили.

Монтгомери с удовлетворением просмотрел график. Все было именно так, как он и предполагал. Был нормальный уровень потерь на высотах от уровня моря до пятидесяти тысяч. После чего подъемная сила начала понемногу увеличиваться, и на восьмидесяти тысячах достигла максимума. На ста тысячах футов она опять стала снижаться.

- Если бы мы знали это, когда проектировали "Девяносто первый"... - сказал Гандерсон.

- Могли бы... если бы я смог вовремя взглянуть на себя в Зеркало.

Гандерсон ушел. Монтгомери отправился в небольшой аэропорт на окраине города, чтобы встретить полковника Доджа, который прибыл точно по расписанию. Доктор Спиндем, конечно, сопровождал его. Казалось, ему не по себе от перспективы ехать в одной машине с Монтгомери, но он смирился и промолчал. С той ночи, когда Монтгомери рассказал о случившемся, они почти не разговаривали.

Когда пассажиры покинули самолет, Додж подошел к встречающим с искренней заботой на лице.

- Рад вас снова видеть, майор. Как дела? И доктор Спиндем...

- Все в порядке, - сказал Монтгомери. - Я рассказал о вашем визите доктору Нэглу. Он подготовил небольшую демонстрацию, которая, я уверен, вам понравится.

Губы Доджа сжались.

- Уверен, что так и будет, - сказал он.

Полковник снял номер в отеле, где проживал Монтгомери. Через полчаса он принял душ, переоделся и был готов отправиться в Школу. Однако Монтгомери пришлось его ждать в вестибюле еще полчаса, в течение которых Спиндем рассказывал Доджу свою версию событий. Майор заметил, как резко изменилось выражение лица Доджа, когда он наконец появился.

А вот доктор Нэгл выглядел совершенно спокойным, когда принимал неулыбчивого полковника и скептически настроенного доктора Спиндема. Он пожал руку Монтгомери, и они улыбнулись друг другу.

- Насколько я понимаю, вы прибыли, чтобы закрыть нас, - резко сказал доктор Нэгл, когда они сели в кресла.

Внезапная прямота не понравилась Доджу, но он решил не отступать от намеченного плана.

- Мы получили предписание, - сурово сказал он, - которое готовы выполнить. Основание - вы препятствуете военным исследованиям, побуждая людей покидать важные посты.

- Это довольно суровое решение, если вспомнить о нашей концепции свободы передвижения и поступков, которую мы считаем важной для нашей страны. У вас нет морального права контролировать этих людей.

- Наступили тяжелые времена, - сказал Додж. - Но справедливости ради мы готовы выслушать ваше объяснение своих действий, если вы соблаговолите его дать.

- С удовольствием, - сказал доктор Нэгл, медленно кивая.

Он начал с того, что рассказал о неиспользованных ресурсах человеческого разума, как это было во время первого визита Монтгомери. Полковник слушал с интересом, но соглашаться не спешил.

- Все это очень интересно, - сказал он, - но наши учебные и исследовательские институты работают над этой проблемой уже много лет. Вряд ли они не смогли бы найти решение, которое вы предлагаете, если бы его было так легко отыскать.

- Тогда, может быть, посмотрим наши реальные занятия? - предложил доктор Нэгл.

- Я хотел бы кое-что сказать по этому поводу, джентльмены, - внезапно сказал Спиндем. - В психологии поиск сверхъестественных способностей и функций человеческого разума оценивается негативно. В настоящее время наше общество постоянно атакуется фантастическими идейками, которые следует рассматривать как крайнюю степень патологии. Среди них - вера в возможность существования сверхлюдей, популярные лекции о способах покинуть Землю и отправиться на Луну, Марс, Венеру и так далее. А еще у нас есть стремление овладеть телепатией или чем-то подобным, лишь бы отказаться от использования и совершенствования обычных средств, имеющихся в нашем распоряжении. Это слишком тяжелый труд - понять другого человека или другую нацию, совершенствуя устные и письменные средства обмена. Если бы только у нас были сверхспособности, такие как телепатия - вуаля! - все наши трудности были бы позади. Вот и ваши идейки явно смахивают на патологию, доктор Нэгл. Мы получим улучшенную версию Человека, только вдохновив людей на тяжелую работу по использованию способностей, которыми он наделен от природы, и перестанем искать в облаках что-то чудесное.

Доктор Нэгл слегка улыбнулся.

- Ваше последнее заявление вызывает у меня искренний энтузиазм, доктор Спиндем. А теперь, господа, приступим к демонстрации...

Монтгомери не считал, что знакомство Доджа со Школой следует начинать с примеров музыкального и подобного ему художественного творчества, но Нэгл все-таки попросил Норкросса исполнить оригинальную симфоническую композицию. Додж был немного лично знаком с Норкроссом и его репутацией. Было очевидно, что он не был впечатлен работой инженера. Додж не верил в то, что ему показывают. Он судорожно пытался придумать простое объяснение тому примитивному обману, который, как ему казалось, он наблюдает. Нужно было понять, какой механизм использовал Нэгл, зачем это ему понадобилось, и почему во всем этом представлении участвует Норкросс. Он не получил ответа ни на один из этих вопросов.

А Спиндем, наоборот, был