Но и до того, и после этого, нам  не раз приходилось ютиться в автомашинах или на мертвых аварийных судах. И летом, и зимой. В зной и в холод. Или на водолазном боте, где предусмотрено не более десяти спальных мест, «отдыхать» после тяжелой работы группой до 20 человек. Я, как старый спасатель и вообще старый человек, заботами соратников всегда получаю относительно уютное местечко, но молодой рядовой член группы первого броска порой довольствуется клочком свободной палубы в отапливаемом помещении.

Зачастую оснащение нашей морской спасательной службы оставляет желать лучшего. Хотя нельзя отрицать, что в этом деле были и просветы. Так было в конце восьмидесятых, так было и во времена, когда начальником отряда (к сожалению, недолго) был Леонид Михайлович Хасиев. Быстро сменяющееся московское начальство и поставляемые этим начальством очередные вожди балтийского отряда порой запрашивали и запрашивают наши предложения по приобретению спасательной техники, судов и расходных материалов.

На фоне хронической нехватки самого существенного — скажем рабочих перчаток и расходных тросов — эти запросы мы сочли бы издевательством, если бы не твердая уверенность в полном отсутствии чувства юмора у вышестоящих инстанций. Они делали то, что от них требовала еще более высокая инстанция. И мы доставали свои мечты, хранящиеся в бумажном или в электронном виде, освежали титулы и даты и запускали их по новому кругу.

Жизнь научила нас, что эта схема иногда все же срабатывает. В восьмидесятые годы, познакомившись с забугорной водоотливной техникой, которая, к сожалению, была значительно лучше отечественной, я регулярно бомбил заявками на это счастье наше московское руководство и службы Балтийского морского пароходства, к которому принадлежали спасательные суда отряда. Лет семь последствий не отмечалось.

Но я уже тогда научился терпеть. А всякое терпение вознаграждается Господом Богом. И вот в конце восьмидесятых годов прошлого века экспедиционные отряды морской спасательной службы получили солидную партию импортной техники, в том числе и водоотливной. Балтийский отряд получил вдвое больше всех, поскольку кроме «Совсудоподъема» почти одновременно нас отоварило и Балтийское морское пароходство. Остатки этого мощного пополнения до сих пор, то есть двадцать восемь лет спустя, как говорил Дюма-отец, выручают отряд.

Особого рода терпение требуется при поддержании повседневной двухчасовой готовности в периоды, когда по много месяцев не случается выходов на спасательные или судоподъемные операции.

Для тех, кто по жизни далек от моря и от спасательной деятельности, поясню.

Морская спасательная служба возникла  в девятнадцатом веке. На протяжении многих веков мореплавания гибли люди, суда и грузы. Морская стихия сурова. Но люди не хотели мириться с потерями. Для борьбы с ними и начали создаваться морские спасательные службы.

Однако ни одна спасательная служба в мире не проживет только за счет спасательных и судоподъемных операций. Практика давно уже доказала это. Более того, доходы от спасательной деятельности составляют лишь малую часть того, что нужно для нормальной спасательной фирмы. Содержание спасательных судов, плавкранов, причалов, разнообразной аварийно-спасательной техники обходится дорого. Особенно, если все это качественное.

Хорошего моряка-спасателя за год не подготовишь. Даже очень способные люди должны отработать хотя бы лет пять, чтобы стать хорошими водолазами, механиками, судоводителями, или боцманами. К ним предъявляются очень высокие требования, но и платить им нужно соответственно. На любую операцию тратится много расходных материалов: тросов, скоб, средств заделки пробоин, крепежа и герметиков. В процессе работ частично повреждаются шланги и кабели, переносные агрегаты. Рабочая одежда аварийной партии после операции, как правило, восстановлению не подлежит по причине неумеренного загрязнения нефтепродуктами и многолетней грязью отсеков АС. Как видите, экономической выгоды в спасательной деятельности нет. Но бороться, как мы уже сказали, с потерями на море необходимо.

Можно спасательную службу финансировать из бюджета страны. Но даже в советские времена, когда плановое хозяйство было еще крепким, у нас морская спасательная служба не висела на шее у трудового народа. И это было правильно по множеству причин. Отряд располагал пятью спасательными буксирами, спасательным ледоколом, судоподъемным крановым судном и не менее чем дюжиной малых судов — в основном водолазных ботов. Численность водолазов в пяти группах отряда достигала порядка 140 человек. Буксиры и ледокол зарабатывали денежки для фирмы и Балтийского морского пароходства океанскими и морскими буксировками по всему миру. Один из них летом, а зимой даже двое несли аварийно-спасательную готовность на Балтике. Плавкран и водолазы тоже в отсутствие аварийно-спасательных работ не скучали — трудились на ниве подводно-технических работ, гидростроительства и прочих полезных занятий. Во всех договорных документах с нашей стороны было прописано, что в случае возникновения аварийной ситуации на море силы отряда вправе прервать договорные работы и выйти немедленно на спасение.

Эта практика оправдывала себя. Жили мы тогда хорошо. Уровень подготовки специалистов отряда был очень высоким и постоянно поддерживался участием в перечисленных работах, которое не могут заменить никакие учения. Имена балтийских спасателей-асов — Михаила Никитича Заборщикова, Георгия Кузьмича Николаева — знали не только на Балтике, но и в Москве, Читтагонге и в самых дальних углах морей, омывающих нашу страну. Правда, удостоверений спасателя у нас тогда не было. Легендарный Заборщиков так и не сподобился обзавестись таковым, ибо где-то в 75 лет был торжественно выпровожен на пенсию тем же Марковским. Удостоверения же появились где-то в девяностые годы со вступлением в силу закона о статусе спасателя. Тогда же образовалось и начало пухнуть Министерство чрезвычайных ситуаций.

Мы и ныне в отсутствие спасательных и судоподъемных работ занимаемся договорными подводно-техническими, строительными и другими работами, обеспечиваем охрану чистоты моря от загрязнения нефтепродуктами и вообще всякой химией. Словом, зарабатываем деньги и при этом поддерживаем рабочую форму. Однако нашу службу недавно задумали сделать и сделали федеральным бюджетным управлением. Похоже, это понадобилось кому-то в Москве. Я думаю, что нашего терпения хватит, чтобы дождаться отмены вредной заморочки.

Все же вернемся к ситуации, когда перерыв между спасательными операциями затягивается надолго. Так было во второй половине девяностых годов, потом в двухтысячном и в период с 2004 по 2005