ты хочешь?

Его голос понижается до навязчивого шепота.

– Каждую. Гребаную. Часть. Тебя.

Мой рот приоткрывается, но слова не выходят.

Ронан спасает меня, когда врезается в спину Эйдена. Последний остается на месте, пока ухмыляющийся Ронан обводит рукой его плечо.

– Эй, Кинг! Пора обедать.

Эйден бросает на него сердитый взгляд, но его голос спокоен.

– Ты в списке смертников еще со вчерашнего дня.

– Упс, я не вовремя? – Его пытливый взгляд перебегает с меня на Эйдена.

Последний продолжает пристально смотреть на него.

– Проваливай.

– Я ранен, приятель. – Он массирует свою грудь. – Подобные слова вызывают у меня проблемы с чувством ненужности.

Мои глаза расширяются, когда я сглатываю.

– У тебя проблемы с чувством ненужности?

Он кивает, глядя на Эйдена из-под опущенных ресниц.

– И он продолжает напоминать мне о них. Connard[11].

– Эй! – Я толкаю Эйдена локтем. – Это может оставить на нем шрам.

Он наблюдает за мной с удивлением, как будто наслаждается шоу.

– Я уже прохожу курс терапии, – продолжает Ронан.

– Заткнись нахрен, или единственная терапия, которую ты пройдешь, – это лечение сломанного носа.

– Только не нос, Кинг. – Ронан прячет его ладонью. – Это дерьмо слишком аристократично.

– Не будет, когда я его сломаю.

– Подожди. – Я смотрю на них с ошарашенным выражением лица. – Ты пошутил?

– Ты выглядела чертовски очаровательно. – Улыбается Эйден.

– Э-э… минутку. – Ронан смотрит на Эйдена так, словно у него выросла дополнительная голова. – Ты только что сказал «очаровательно»?

Бесстрастное лицо Эйдена возвращается.

– Нет, нет, нет… Не закрывайся. Давай, Кинг. – Он достает свой телефон. – Скажи еще раз, мне нужно заснять это на камеру.

Эйден смотрит в камеру Ронана и раскрывает рот.

– Пошел. Ты. На…

Ронан обрывает его, засовывая телефон в карман. Затем он наклоняется и шепчет:

– Я дам тебе сотню, если ты запишешь, как он говорит подобную чушь.

– Что?

– Пять сотен.

Я продолжаю смотреть на него, слишком потрясенная, чтобы что-либо сказать.

– Ладно, последнее предложение. Нэш и Найт тоже заплатят по пятьсот долларов каждый. Это полторы тысячи.

Эйден встает между нами, прерывая односторонние переговоры Ронана.

– Разве тебе не нужно куда-нибудь пойти? – спрашивает Эйден.

– Mais non[12]. Мне и здесь хорошо. – Ронан улыбается как чеширский кот.

– Пойдем пообедаешь с нами, Элли.

– Элли? – огрызается Эйден.

– Что? Кимми называет тебя так, не так ли?

– Разве ты не называешь меня Отмороженной?

Он приподнимает плечо.

– Элли мне нравится больше. Давай, пошли поедим.

– Пас. – Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

Сильная рука обвивается вокруг моего предплечья, и Эйден почти тащит меня к себе.

– Ты будешь есть.

Он собственнически обнимает меня за талию, пока мы втроем идем в кафетерий.

Если он думает, что выиграл этот раунд, значит, ему предстоит еще кое-что. В кафетерии нет моей еды, и я не буду есть, как и сказала.

Мой телефон вибрирует. Я лезу в карман куртки.

Дядя Д.: Я не думаю, что мы попадем на игру в эти выходные. Я завален работой. Мне так жаль, тыковка.

У меня сдавливает грудь, но я отвечаю.

Эльза: Все в порядке. Мне все равно нужно учиться. Ты будешь скучать по мне, когда я буду в Кембридже *смайлик с фейерверком*

Дядя Д.: Не заставляй меня сейчас расчувствоваться. Ты побьешь наши рекорды. Командная работа.

Эльза: Командная работа!

Я не чувствую слов, когда печатаю их.

Дядя Д.: Запрись на ночь. Мы можем вернуться домой поздно. В холодильнике есть овощи, а твоя тетя говорит, что никакого мороженого.

Дядя Д.: Мы любим тебя, тыковка.

Еще одна одинокая ночь.

Эльза: Без проблем! Берегите себя. Я тоже люблю вас, ребята *смайлик сердечко*

Когда я засовываю телефон обратно в карман, я чувствую на себе чей-то взгляд. Я поднимаю голову и вижу, что Эйден пристально наблюдает за мной, склонив голову набок. Прочитал ли он сообщения?

Ронан рассуждает о составе на следующую игру, но Эйден не обращает на него ни малейшего внимания. Его большой палец касается моей поясницы. Дрожь пробегает по моей коже от интимности этого жеста.

Почему люди говорят, что физический контакт не имеет значения? Почему они предполагают, что эмоции появляются бог пойми откуда?

Физическое прикосновение всегда играет роль.

Я знаю это, потому что прикосновения Эйдена сводят меня с ума с того дня, как он нарушил невидимое правило «не прикасаться».

Мы направляемся прямиком к столу футбольной команды – конечно же. Эйден убирает руку, чтобы усадить меня рядом с собой.

Ксандер улыбается мне, демонстрируя обе ямочки на щеках. Это кажется достаточно искренним, поэтому я неуверенно улыбаюсь в ответ.

Эйден бросает на нас такой суровый взгляд, что я решаю сосредоточиться на своем рюкзаке. Ухмылка Ксандера становится еще шире. Эйден кладет обе руки мне на плечи.

– С сегодняшнего дня Эльза будет обедать с нами.

Черт возьми, нет.

Я двигаюсь, чтобы встать, но он наклоняется ко мне и шепчет:

– Стой смирно, или я расскажу им, сколько раз я брал тебя прошлой ночью.

– Ты не брал меня, – шиплю я так, чтобы слышал только он.

Он приподнимает бровь.

– Они этого не знают.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы удержаться от крика.

Почему у него есть такая способность так по-королевски выводить меня из себя?

Никто из членов команды ничего не говорит. Я и не ожидаю от них этого. В конце концов, он Кинг. Его слово – королевский указ.

Ронан поднимает брови.

– Добро пожаловать на борт, Элли.

– Я ранен, Отмороженная. – Ксандер придвигается ближе. – Разве мы не пара?

Хватка Эйдена на моих плечах усиливается, но мне не нужно оборачиваться, чтобы увидеть его разъяренное лицо.

Я не знаю, почему Ксандер продолжает провоцировать Эйдена. Он должен знать, каким сумасшедшим дьяволом он может быть.

– Эй, Найт… – В голосе Эйдена слышится явная угроза. – Если ты еще раз скажешь что-то подобное, я скажу то, что тебе не понравится.

Ямочки исчезают с лица Ксандера, и он прищуривается, прежде чем положить вилку на тарелку с макаронами.

– Пошел ты, Кинг.

– Подожди. О чем вы? – Ронан переводит взгляд с одного на другого. – Серьезно, я устал от того, что меня оставляют в неведении. Почему мне здесь никто ничего не говорит?

– Потому что у тебя длинный язык? – предполагает Коул.

– Чушь.

– Самый длинный, – все за столом соглашаются.

Ронан пускается в долгий спор обо всех секретах, которые он хранил ради них, – раскрывая их.

Забавно наблюдать, как он ведет себя как Королева драмы, когда Ксандер провоцирует его, а Коул пытается заткнуть ему рот.

В последний раз сжав мое плечо, Эйден направляется туда, где подают еду.

– Ты уверена, что хочешь быть с таким придурком, как он? –