Я попытался избавиться от яда в своем голосе. Нейту не нравилось, когда я был груб с ней, и прямо сейчас мне не нужно было, чтобы он злился на меня. Не тогда, когда он был тем, кто пытался настроить членов Ордена против Кингов. Большинству из них я не нравился, но они любили его.

— Теперь мы квиты. — Эрин пожала плечами.

Я сжал руку в кулак, но в остальном хранил молчание. Я предполагаю, что это было ее трахни тебя, так как я был причиной пожара.

— Какая зацепка? — Мой взгляд переместился с нее на Нейта.

— Помнишь то ожерелье, которое ты заставил меня маркировать много лет назад?

Я склонил голову набок. Я держал руку на пульсе, пытаясь отыскать его, но я его не нашел. Когда я был на острове, то никогда не видел, чтобы Аспен носила его, поэтому я был уверен, что она продала его или ей было плевать на него. Оно принадлежало моей биологической матери — это было единственное, что у меня осталось от нее.

В ночь пожара я отдал его Аспен в качестве страховки. На случай, если что-то пойдет не так, и я сгорю вместе со своими родителями, я хотел, чтобы она убежала. Продала его, чтобы у нее были наличные для того что б начать новую жизнь.

— Это ведь оно, верно? — Нейт достал свой телефон и показал мне его фотографию. Я не видел его много лет, но я его помнил.

— Да, — прохрипел я.

Нейт забрал телефон обратно и увеличил изображение.

— Это было у нее в день свадьбы.

Моя голова резко дернулась к нему.

— Что?

Он положил телефон, а затем закинул руку за голову.

— Она была на грани обморока и попыталась дотянуться до него. Оно было у нее под платьем.

Что-то в этом заявлении сделало меня слабым. Оно было у нее в тот день. Она забрала с собой частичку меня. И мне стало интересно, сколько еще раз она надевала его на себя.

— Дайте мне информацию, — потребовал я.

— Я уже проверил, и оно было продано.

— Не имеет значения, я верну его обратно. — Я был уверен в своих силах.

Несколько дней спустя я оказался возле дома родителей Аспен. Я знал, что вероятность того, что она окажется здесь или даже попросит их о помощи, была невелика, но я не собирался оставить здесь камня на камне.

Я позвонил в дверь из вежливости, чтобы они знали, что кто-то пришел. У них больше не было слуг. Так что теперь им приходилось все делать самим. Не похоже, чтобы им кто-нибудь собирался чем-то помогать.

Мать Аспен открыла дверь и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Т-т-ты, — выплюнула она и попыталась ударить меня по лицу.

Сюрприз сука, я не мертв.

Я поймал ее запястье в воздухе и рассмеялся.

— Ты смелая для той, у кого больше ничего нет.

Мать Аспен не была такой красивой, как ее дочь. Она позволила всем этим деньгам ударить ей в голову, и вместо того, чтобы пытаться быть умной, она потратила свои деньги, пытаясь приобрести новое лицо. Нетрудно было понять, кому она хотела подражать. Мои губы скривились от отвращения, когда я заметил, что даже ее вкус был таким же, как у Хильды.

Я протиснулся внутрь, и она последовала за мной.

— Вся прислуга снова с радостью служит своему законному владельцу, — я посыпал солью ее рану.

Некоторое время спустя вышел ее придурок — муж. Черт меня побрал, если это не пробудило воспоминания.

— Аспен здесь? — Я перешел к сути дела.

— Моя дочь тебя не касается, — сказал он мне.

Я разразился смехом в ответ. Он сказал это с невозмутимым лицом, сам веря в эту ложь. Я думаю, когда ты говоришь ложь достаточно долго, и ты в это веришь.

— Та самая дочь, которую ты обменял на деньги и власть? — Я поднял на него бровь.

— Я дал своей дочери возможность добиться успеха.

Я закатил глаза.

— Я должен был приказать своим людям убить тебя в день ее свадьбы, — сказал я небрежно. Смерть не была для меня чем-то непривычным. она следовала за мной, как старый друг, готовый вмешаться, если кто-нибудь осмелится мне преградить дорогу.

Его глаза расширились, а лицо побледнело.

— Полагаю, тебе никто не сказал, что я жив? — Я издевался над ними.

В их доме было холодно. Это было приятно, но в этом не было ничего особенного; просто два несчастных человека убеждали себя, что это именно то, чего они хотели. Но эй, кто я такой, чтобы судить? Быть богатым и несчастным было лучше, чем быть бедным и все еще несчастным.

— Так она здесь или нет? — Спросил я еще раз, теряя терпение.

— Это не твое дело, — сказала мне ее мать.

Я подошел к стулу и сел. Затем я вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Пламя все еще беспокоило меня, но я научился жаждать этого страха, который приходил с приближением огня к моему лицу. Это то, что поддерживало меня в здравом уме и помогало двигаться дальше.

Мне больше не нужен был нож для нанесения новых шрамов на мою кожу. Не тогда, когда у меня была другая отдушина. Никотин успокоил меня, а затем, как только я выдохнул дым, я снова посмотрел на них.

Их взгляды были прикованы к моей руке в перчатке.

Все, кто знал о пожаре, понимали, зачем я прикрывал многие участки своего тела. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что я обжегся, но никто из них не знал, что меня это ужасало. Ну, почти все. Только Нейт и Аспен догадывались.

— Поскольку никто не потрудился ввести вас в курс дела… Потому что вы никому не нравитесь, — самодовольно сказал я им, — Позвольте мне рассказать вам, что происходит. Технология, которую вы украли у моего отца, да, это дерьмо было связано со всевозможными террористическими группами. Так что, как вы можете видеть, с Кингами покончено. — Я сделал паузу, чтобы драматично вздохнуть. — Но как насчет наших денег? Вы, наверное, задаете себе этот вопрос, не так ли? Я ненавижу сообщать плохие новости, правда, ненавижу, но все активы "Кингов" заморожены. Все отказываются вести с ними дела, а поскольку сделка, которую вы заключили, была заключена только с Уилфредом, что ж, никому до нее нет дела. — Я сделал еще одну затяжку сигаретой. — Я пытаюсь сказать, что вы никому не нравитесь.

Ах, как приятно было видеть страх на их лицах.