Девушка ткнула пальцем в абзац на следующей странице. Там велись отчёты о стресс-факторах. О том, как он реагирует на воду, огонь и электрошок. Дальше ещё хуже.

По категориям были разбиты опыты, при которых он отматывал время, а при которых замыкался. Несколько раз потерял сознание.

— Изверги… — прошептала она, и я не мог с нею не согласиться.

— Можете не шептаться… — проговорила Агата, поднимаясь на ноги, но не отрывая руки от лапки Барабашки по ту сторону стеклянной клетки. — Я знаю, что его пытали. Он рассказал. И я хочу знать всё. Зачем. Почему. И кто за это в ответе. Если это наш ректор… То я отчислюсь по своему желанию. Но, возможно, только через его труп…

— Не кипятись… — Шен подошёл и попытался обнять.

Она отбросила его руку и сурово посмотрела прямо в глаза. Прежняя теплота, витавшая между ними, будто бы треснула на тысячи осколков.

— Кто бы ни был за это в ответе — он поплатится, — отрезала она. — Даже не пытайся оправдывать…

Но Шен, казалось, проигнорировал её холодность и взял её ладони в свои.

— Я бы никогда не стал оправдывать подобное. И не стану обижаться за то, что ты могла подумать так обо мне. Лишь хотел сказать, что мы вместе накажем виновных.

Мы с Лясей оба замерли, удивляясь находчивости и твёрдости, с которой Шен нашёл подход к барышне. «По характеру и способности», — подумал я, отмечая гибкость мысли и изворотливость не только тела, но натуры Шена.

Агата молчала, глядя ему прямо в глаза, а потом выпустила руки и обвила его шею, сжимая в объятиях так крепко, что чуть не расплющила. Шен расплылся в улыбке и тоже обнял девушку.

— Снимите номер, — хихикнула Ляся и продолжила изучать документы.

На соседнем столе стоял работающий компьютер, и я попытался разблокировать доступ к нему. Пытаться подбирать пароль даже не стал пробовать, так что взялся за поиски записки, на которой тот вполне мог храниться. Учёные — такие же офисные работники, когда дело касается компьютеров. И не все они следуют правилам безопасности.

Так что проверил самые распространённые места: с обратной стороны монитора и под клавиатурой. Там ничего не оказалось, но в глаза бросились электронные часы. К их «подошве» как раз и был приклеен стикер с паролем.

Когда вошёл, проверил последние открытые папки. В одной из них как раз хранились видеозаписи. По их превью стало понятно, что сделаны они были в этой комнате. Ударил по клавише, видео запустилось.

На экране заметался и заверещал Барабашка, когда показался человек с электрошокером. Икры просияли на конце аппарата, и монстрик бросился в дальний угол клетки.

Решил смотреть на перемотке, чтобы не тревожить зверька, услышавшего свой крик в записи и завертевшего ушками, которые он потом прижал. Зато хвост начал метаться из стороны в сторону.

— Зачем они это делали? — удивился я, не понимая, кто способен так мучить несчастное животное.

— Кажется, я знаю… — отозвалась Ляся, пролистывая в руках новую папку. — Понятно, что их интересуют его способности, но зачем — ответ есть тут.

Она разложила записи на столе, и мы подошли, чтобы узнать ответ.

— Тут сказано, — она провела пальцем по расчётам и таблицам с данными, — что они берут заражённые клетки и пытаются добиться излечения путём воздействия способностей Барабашки.

— Как? — удивился Шен. — Он же не может обратить болезнь вспять, он отматывает всего на несколько секунд назад. Ни одну болезнь этим не вылечишь.

— Совершенно верно, но они и не пытаются отмотать время на момент до того, как клетка заразиться. Они действуют иначе. И сам Барабашка, как оказалось, действует иначе. Вы же помните, что когда он отматывал время, мы знали, что этому предшествовало, мы ничего не забывали, но при этом откатывались на прежние позиции. Так вот, с клетками всё примерно так же. Не знаю, как именно это работает, но они тоже всё «помнят», но при этом откатываются…

— Ничего не понятно, но очень интересно, — озвучил я всеобщее мнение.

— Смотри… — Ляся закусила губу, входя в азарт. — Вот это показатели здоровой клетки. Вот тут, — ткнула на следующую таблицу, — уже заражённой, а это… — провела по следующей таблице, — уже после воздействия Барабашки.

Ляся пытливо уставилась на нас, будто после этих пояснений нам должно было стать всё ясно.

— Ла-а-адно… — засучив рукава, продолжила она. — Здоровые клетки, не имевшие контакта с заразой, не имеют от неё иммунитета. Они уязвимы и быстро теряет силу, когда подвергаются заразе. Но при этом пытаются выработать антитела, чтобы одолеть обидчика. Барабашка, воздействуя на такую клетку, оставляет ей память о контакте. Ну, — пытаясь подобрать нужные слова, нахмурилась Ляся, — то есть, как бы оставляет уже приобретённый иммунитет и антитела, но при этом откатывает момент взаимодействия с заразой. Понимаете что-нибудь?

Шен помотал головой, а мы с Агатой неуверенно кивнули. Ляся махнула рукой на Шена и продолжила объяснять нам.

— Они заражают клетки, они сопротивляются, вырабатывая алгоритмы защиты от вируса, Барабашка отматывает момент контакта, умные клетки продолжают жить с приобретённым опытом. Затем их опять заражают, они опять сражаются, и прежде чем вирус их победит, воздействуют при помощи Барабашки. Опять всё откатывается, клетки ещё сильнее и умнее. И повторяют до тех пор, пока вирус не побеждается сходу уже выработанным иммунитетом. Вирус становится ни по чём, все довольны…

— А какой вирус?

— Без понятия. Но, кажется, в их планы не входит какой-то один. Они хотят проделать это с разными вирусами. Только в этом отчёте уже три упоминания. Но я не разбираюсь в вирусологии, без понятия, что именно за заразу они проверяли. Вряд ли что-то простое… Раз им понадобился монстр из другого мира для подобных экспериментов.

— Сволочи… — прошептала Агата.

— Но это может спасти много жизней… — попыталась оправдать происходящее Ляся и тут же удостоилась испепеляющего взгляда. — Не такой ценой, естественно. Не такими методами.

Агата пожала плечом, как бы говоря: «Ну, возможно, хотя всё равно осуждаю».

— И что мы будем делать? — вклинился Шен.

— Спасём малыша. Нельзя оставлять его здесь.

— Ты не боишься, что он может натворить дел после обретения свободы? — уточнил я, чётко осознавая, что