Макс, — а в Коронации варяга-маньяка, который поможет навечно узурпировать одному светлому уроду власть Совета что может быть приятного? Что может быть веселого?

— Много чего, друг мой, включи фантазию, — весело похлопал я парня по плечу, — но для начала тебе нужно перестать говорить о поражении, как о свершившемся факте. Справишься?

* * *

Невысокий мужчина восточной внешности шел по дремучему лесу где-то в глубинке Империи и откровенно скучал.

Справа доносились отдаленные звуки боя. Слева журчала горная речушка. Позади гремело раскатами грома темное небо, а под босыми ногами шуршала влажная листва.

А прямо… прямо, ломая ветки, на Самурая бежал враг.

Не отводя взгляда от умиротворяющей красоты небольшой реки, Нобу повел плечом и пропустил мимо себя арбалетный болт. Тот с хрустом воткнулся в массивное дерево за спиной Самурая, и оно начало заваливаться прямо на него.

В обычной ситуации Нобу, первый Самурай Водного Дома Идэ, просто увернулся бы от медленной угрозы падающего древа, но его траектория перекрыла бы русло маленькой, но гордой речушки и он остановился.

Рука легла на рукоять голубой катаны, а мгновением спустя, древо с грохотом обвалилось на землю, оказавшись рассеченным надвое.

Руслу речушки ничего не угрожало и Самурай впервые за весь «поединок», перевел свои глубокие синие глаза на противника.

Старейшины учили Нобу не избивать недостойных, но при этом требовали оставаться безжалостным к врагам.

Тех семерых западных смертопоклонников, которых Самурай встретил на «охоте», язык бы не повернулся назвать достойными.

Шестеро слабаков сгодились бы в стенах Храма Идэ только на то, чтобы выгребные ямы убирать, и лишь седьмому бы позволили взять в руки тренировочный меч.

И как такой мусор только может быть кровным врагом Восточных Храмов, — мелькнула мысль в голове Нобу, перед тем как в него полетел второй арбалетный болт с пульсирующим зеленой смертью наконечником.

Да, противник был экипирован в броню из кожи стального мамонта, носил на руках артефактных перстней по цене постройки Храма на Востоке, а арбалет являлся древней реликвией, стихийный ответ, который превышал таковой у Нобу… но… но человек, который этим всем обладает слаб.

Слаб также, как слаб любой, кто вместо собственной силы полагается на заемную.

С этой мыслью Самурай подцепил летящий мимо него артефактный болт рукой и, крутанувшись вокруг своей оси, перенаправил его обратно в стрелявшего.

Наконечник из зеленой смерти без проблем пробил доспех стального мамонта и с пронзительным хрустом пригвоздил его владельца к дереву.

— Мусор, — брезгливо отряхнул руки Нобу и повернул взор направо, откуда из леса вышли трое невысоких и неприметных людей в боевых кимоно.

Люди, которых старейшина отправил Самураю на помощь были лишь претендентами в «буси», но достаточно способными претендентами, чтобы иметь честь представлять интересы Дома Идэ на чужой земле.

Сейчас они находились в так называемой желтой зоне Империи.

Самостоятельные поиски Герцога Фон Грэйва не увенчались успехом, а из-за неопределенности местного Клана Воды, Нобу лишился поддержки и ресурсов и был вынужден временно покинуть Имперскую столицу.

Разумеется, возвращаться домой с пустыми руками Самурай и не думал. Это было бы несмываемым клеймом и позором для Храма Идэ, поэтому вместо побега, Нобу принял решение начать охоту на так кстати обнаруженных его разведкой западных лазутчиков.

Устранением смертопоклонных ублюдков на территории Империи, Нобу убивал сразу двух зайцев.

Во-первых, устранение этих мразей во всех точках земли долг каждого уважающего себя Восточного Дома, а во-вторых, это нехитрое действие поможет заслужить расположение членов Имперского Совета и вернуть веру Князя Воды в их союз с Домом Идэ, который Нобу по приказу старейшин Храма обязан заключить любой ценой.

Но пока Нобу попадались одни слабаки, даже имена которых упоминать стыдно. Ожидать за таких похвалу от Имперского Совета будет глупо, в отличие от одного имени, которое и является главной целью охоты.

— Шестеро мертвы, сенсей, — поклонился темноволосый претендент, — где цель не знают.

Нобу кивнул и подошел к дереву, на которое был прибит, словно скворечник, последний выживший смертопоклонник. Грудь его гноилась зеленым ядом, изо рта, глаз и носа текла темная кровь, но он еще оставался в сознании.

— Теб-б-я… уб-бьют… уз-когл-аз-ая соб-бака… — выплевывая кровь и внутренности, прохрипел одаренный с татуировкой возданного к небу меча на шее.

— Где Стикс? — не дрогнув ни единым мускулом на лице спросил Нобу.

— Кат-тись… к… ч-черт-ту… — проблеял «пленник» и сделал вдох, чтобы плюнуть в Самурая, но потерял голову раньше, чем успел это сделать.

С хлюпающим звуком она упала под ноги Нобу, который убрал руку от рукояти катаны, поправил кимоно и развернулся к своим подопечным.

— Он был их командиром, сенсей, — подал голос темноволосый претендент, — вероятно, стоило его допросить.

— Не было нужды, этот мусор ничего не знал, — спокойно ответил Нобу, с угасающим стихийным блеском в синих глазах.

На что все три претендента молча поклонились и остались так стоять, ожидая дальнейших распоряжений.

— Есть новости от ушей из столицы? — спросил Самурай и темноволосый отрицательно мотнул головой.

— Тогда продолжаем охоту. Мне нужен Стикс, — объявил Нобу приказ, и все четверо смазались в пространстве и разбежались по лесу.

Глава 25

Переговорив с Максом и убедившись, что тот взял себя в руки, я вызвал Кайман и отправился в министерство.

Наличие хвоста уже стало привычным делом.

Следящих за моей скромной персоной людей последнее время прибавилось настолько, что я перестал их считать.

Ездят и пусть ездят. Сами же усложняют себе жизнь.

Как любил говаривать старик Акс: «чем ярче солнце, тем глубже тень», а Тень мои люди любят и умеют ей пользоваться, как никто в этом мире.

Забавно, что спустя столько лет я, Паладин Тьмы, больше прочих буду связан именно со Стихией Тени. А ведь в детстве я ее ненавидел, так как главным амбассадором Теневой Стихии в моей жизни был старик Акс. А из него рекламщик, так себе, мягко говоря.

Все детство, отрочество и юность, именно Стихия Теней была моим постоянным спутником в бесчисленных тренировках.

Сколько раз Тень пыталась меня убить, просто не сосчитать. И пару раз мир теней был к этому особенно близок.

Сейчас, вспоминая те безжалостные тренировки, я понимаю, что это было единственным способом подготовить меня к тому, с чем я столкнулся в мире Тьмы.

Мир любой Стихии — это чуждое всему живому место. Проникнуть в него и выжить могут немногие из одаренных, а заставить этот мир подчиниться