Утром я была уставшей, но пребывала в нервном возбуждении и была готова устроить взбучку. Рядом со мной стояла чашка чая; наркотики и телефоны лежали на столе.

Дэвид пришел вовремя. Он вошел в кабинет, посмотрел на меня и наркотики и вздрогнул.

– Пожалуйста, не говори мне, что это был Джо Монк?

– Это был он, – сказала я гораздо спокойнее. – Мне нужна подробная объяснительная, как это произошло, потому что его обыскали с ног до головы перед тем, как он покинул тюрьму. Следовательно, Монк каким-то образом завладел наркотиками, пока был в городе с полицией.

– Могу лишь принести свои извинения.

Я покачала головой.

– Это не шутка, Дэвид. Твои извинения ничего не стоят, пока я не узнаю все подробности того, что, черт возьми, вчера произошло.

Он ушел, поджав хвост.

Если вам кажется, что я вспылила, вы еще не видели начальника тюрьмы.

– Какого черта?! Что, черт возьми, случилось?!

Фил Тейлор так громко кричал, что жалюзи задребезжали.

Чуть позже мне позвонил главный суперинтендант кто-то там из отдела полиции Хаммерсмита и принес извинения за произошедшее. Он сказал, что не знает, как это произошло, что он ценит наш вклад в сбор разведывательной информации и бла-бла-бла. Я была слишком зла, чтобы слушать его оправдания.

– Меня не интересуют ваши устные извинения, поскольку проблема гораздо, гораздо глубже. Речь идет о доверии и влиянии наркотиков и мобильных телефонов на безопасность. Безопасность персонала, заключенных и посетителей. – Я на этом не остановилась: – Как уже сказала сотруднику, ответственному за связи с полицией, хочу письменную объяснительную со всеми подробностями произошедшего.

Я должна была знать. Никто не должен был играть в подковерные игры в мою смену.

Тем временем начальник тюрьмы связался с Ником Паско, менеджером всех лондонских тюрем. Это был серьезный шаг. Затем он обратился к Майклу Сперру, генеральному директору тюремной службы. Еще более серьезный шаг. После этого Филу Тейлору позвонил заместитель главного констебля полиции Лондона и пригласил его и меня в штаб-квартиру «Золотого командования» в Вестминстере для объяснений.

Это дело дошло до самого верха, что значило только одно: все было гораздо серьезнее, чем простая небрежность полицейского.

«Золотое командование» было местом, где рассматривались главные инциденты. Там были кабинеты всех важных шишек. Оно располагалось во впечатляющем доме на берегу Темзы рядом со зданием парламента.

У меня начинала болеть шея, когда я на него смотрела. Здание было огромным, и, по всей вероятности, было построено в Викторианскую эпоху. Оно напоминало Форт-Нокс с сотрудниками службы безопасности, воротами, барьерами и камерами видеонаблюдения на территории.

Внутри было на удивление современно.

Нас с начальником тюрьмы провели по многочисленным коридорам в конференц-зал, который был размером с весь наш отдел безопасности.

Нам была назначена встреча с заместителем главного констебля и «золотым» командиром, но за овальным столом сидели двадцать высокопоставленных руководителей полиции Лондона. Все они были безупречно одеты в черные пиджаки, белые рубашки и галстуки. В одном помещении было так много серебряных значков, что я чуть не ослепла.

Там было очень тепло, или, может быть, это у меня повысилась температура, когда я поняла, какую значимость приобрел этот вопрос.

Мы представились, пожали собравшимся руки и сели в плюшевые синие кресла рядом с заместителем главного констебля.

Короче говоря, было много поклонов и извинений – очевидно, не с нашей стороны. Правда стала известна. Мы узнали, чем трое полицейских, забравших у нас Монка, на самом деле занимались с ним в тот день.

30. Главный сюрприз моей жизни

Уормвуд-Скрабс, сентябрь 2011 года

Черт возьми, в чем секрет KFC? Поскольку я вегетарианка, «рецепты полковника» никогда мне особо не нравились, но выбрали бы вы эти блюда на свой «последний ужин»?

Я не могла поверить в историю, которая разворачивалась за столом в конференц-зале «Золотого командования».

Трое полицейских, забравших Монка, не поехали с ним сразу же в отделение. Вместо этого они отвезли его в KFC, а затем забросили в квартиру его возлюбленной на «десерт». Я не знаю, была это его жена или девушка, но, независимо от статуса их отношений, полицейские выпустили его из виду на целый час.

Затем они пришли, забрали его, отвезли в отделение полиции Хаммерсмита и заставили признаться еще в нескольких преступлениях.

По сути, они подкупили его фастфудом и сексом, чтобы он признал свою вину. Последствием коррупции стало то, что они дали Монку время в одиночестве, чтобы засунуть наркотики и мобильные телефоны в трусы после свидания с возлюбленной.

– Я предупреждала ваших людей, что он попытается пронести в тюрьму наркотики, но для них был важен результат, – сказала я собравшимся. – Их заботила лишь статистика раскрытых преступлений. Мы чувствуем, что больше не можем доверять полиции Лондона. Доверие, установившееся между нами, было полностью разрушено. В чем была выгода для сотрудника, ответственного за это дело? – не могла не спросить я. – Он стремился получить повышение?

В нашу сторону последовало еще больше поклонов и извинений.

Справедливости ради следует отметить, что они хотя бы не закрыли на это глаза. Более того, они хотели, чтобы я вернулась и дала показания в рамках их внутреннего расследования в стиле сериала «По долгу службы». Я была очень рада узнать, что до завершения расследования нахального полицейского отстранили от работы.

– Примите наши искренние извинения, – сказал помощник главного констебля. – Мы собираемся провести большую проверку в отношении изъятия полицией заключенных из всех лондонских тюрем.

Он говорил спокойно, но его слова имели большой вес. По тому, как он формулировал свои мысли, можно было понять, что у него большой опыт.

Такому человеку вы точно не хотели бы перейти дорогу.

Он не мог обещать, что такого никогда не повторится, но заверил, что приложит все усилия, чтобы подобного больше не произошло.

Два полицейских, участвовавших в изъятии Монка, получили последние письменные предупреждения, а полицейский, ответственный за операцию, был уволен. Именно на такой результат я и надеялась. Мне не нравилась мысль о том, что кого-то уволили, но нельзя допускать, чтобы полицейские вели себя таким образом. То, что он сделал, было опасно. Монк с легкостью мог бы пронести в тюрьму пистолет.

Вскоре после внутреннего расследования я получила некоторые очень конфиденциальные новости о самой себе в ноябре 2011 года.

Как я уже говорила, кто-то мне неизвестный следил за траекторией моей карьеры. Поскольку всегда предпочитала держаться в тени, я была шокирована, увидев письмо на своем придверном коврике.

Оно было белым, официального вида и без марки. Что это, черт возьми? У меня желудок сжался от страха, ведь я подумала, что превысила скорость или задолжала кому-то деньги.

Я осторожно вскрыла конверт указательным пальцем. Огромный штраф или долг – вот что мне нужно перед Рождеством.