тюрьме я вела себя, как бульдог, мне всегда было страшно сделать первый шаг в общении. Это было связано в основном с нежеланием разрушать ту защитную стену, которую я выстроила вокруг себя. Страшно впускать кого-то внутрь, когда всю свою жизнь ты только и делала, что возводила стены. Что, если это приведет к разрушению меня самой?

Джу, вероятно, понимала, что мне сложно сделать первый шаг, поэтому можно сказать, что именно она стала инициатором нашей быстро завязавшейся дружбы.

Для меня это было невероятно сложно, ведь моя работа состояла в том, чтобы предвидеть худший сценарий и готовиться к нему. Тем не менее я все равно это сделала. Подвинула свою стальную стену и решила рискнуть.

Удивительно, но сделав это, я почувствовала огромное облегчение. Я больше не была одинока.

Теперь я могла разделить свои жизненные трудности с другим человеком. Полагаю, нам очень помогло то, что мы работали в одной тюрьме и понимали, что это такое.

Когда мы только начали общаться с Джу, я не придавала большого значения, что у нее есть дочь, но, когда наша дружба окрепла, у меня возникло ощущение, что я сама внезапно обрела родную дочь. Никогда не забуду момент, когда меня познакомили с семилетней Энни-Мэй, самой смелой девочкой из всех, что я знала. Мы настолько похожи, что люди шутят, будто нас разлучили при рождении.

Джу жила на другом конце Лондона от меня, рядом с Рейнс-Парком, и она попросила меня встретиться не у нее дома, а на парковке супермаркета «Уэйтроуз». Паркуя автомобиль, увидела Джу с пакетами и маленькой девочкой. Я вышла из машины, прижалась спиной к двери и помахала.

Как только я это сделала, девочка рванулась ко мне. Копна ее темных волос подпрыгивала. На лице была широченная улыбка. Однако она не просто остановилась передо мной, а открыла дверь машины и запрыгнула на заднее сиденье. Девочка светилась уверенностью в себе. Я заглянула в автомобиль и сказала:

– Так ты Энни-Мэй?

– Да, приятно познакомиться. Я покажу тебе дорогу домой.

– А, хорошо! – ответила я, немного удивившись. – Я могла бы оказаться кровожадным убийцей с топором, – предупредила я ее, ведь знала таких людей. – Тебе не следует садиться в машины к незнакомцам.

– Не, вы хорошая, – отмахнулась она от моего предостережения. – Вы подруга моей мамы.

Джу подошла ко мне, и я посмотрела на нее.

– Вот вы и познакомились с Энни-Мэй, – рассмеялась она.

Такие изменения за короткое время сначала меня дезориентировали и слегка ошеломили. Я люблю детей, не поймите меня неправильно, но мне казалось, что это не для меня. Энни-Мэй все изменила. Я перестала быть настолько зацикленной на Уормвуд-Скрабс, и в результате моя продуктивность лишь повысилась. Думаю, это объяснялось тем, что я научилась снимать стресс. Моя жизнь стала более сбалансированной и гармоничной.

28. Попался!

Уормвуд-Скрабс, август 2011 года

– Виктор Чарли четыре-ноль, расчетное время прибытия – две минуты. Повторяю: две минуты.

Колонна полицейских автомобилей, ехавшая впереди, резко свернула на улицу слева. Я схватилась за сиденье, чтобы не улететь.

– Пять-ноль на позиции, – передал по рации полицейский, который вез нас к предполагаемому наркопритону.

Проблесковые маячки и сирены были выключены. Дилер должен был сильно удивиться.

В пять утра Лондон еще крепко спал. На улице было темно и холодно. На окнах машины скопился конденсат, возможно, из-за моего нервного дыхания. Я протерла окно рукавом и увидела муниципальный дом. Сердце стучало так сильно, что я его слышала. Бум. Бум. Бум.

– Виктор Чарли четыре-ноль, мы на месте.

Тюремный фургон и легковой полицейский автомобиль впереди внезапно подъехали к бордюру, и мы остановились непосредственно за ними. Яркие уличные фонари освещали лица двух сотрудников полиции на передних сиденьях. Дэйв, наш новый специалист по связям с полицией, заменивший Джастина, сидел позади меня. Полицейский за рулем ввел нас в курс дела.

– Как вы уже знаете, судя по разведданным и уликам, подозреваемый в этом доме хранит наркотики с целью сбыта, – сказал он.

Раздвижная дверь фургона впереди открылась. Полдюжины сотрудников полиции в черной форме, бронежилетах и касках спрыгнули на землю. Их ботинки затопали по бетонной дорожке.

– Подозреваемый – известный преступник, – продолжил он. – Может быть вооружен, и мы не станем рисковать.

Мужчины в черном приблизились к дому. У них наготове был таран, чтобы выбить дверь.

– Ты готова? – спросил Дэйв.

– Да, черт возьми! – ответила я. Долго ждала этого великолепного момента, когда мы поймаем торговцев наркотиками, действующих по другую сторону тюремного забора. Наконец мы добрались до источника проблемы!

Охрана территории тюрьмы, осуществляемая мной изнутри, постепенно усиливалась. Благодаря криминалистике в стиле «C.S.I.: Место преступления» я начала отслеживать источники посылок, перебрасываемых через забор.

Все началось с электронного письма от Дэйва, который наладил некоторые связи с головным офисом. Криминалистические процедуры обходятся дорого, поэтому я была на седьмом небе от счастья, когда он сказал, что мы можем направлять некоторые посылки на анализ.

Его кабинет находился непосредственно под моим. Уже через несколько секунд я оказалась у него в дверях.

– Я все правильно поняла? Мы действительно можем снять с них отпечатки пальцев и провести анализ ДНК?

Я была большой поклонницей «C.S.I.» и видела практически все серии, а также спин-оффы. Я представляла, как грязный сверток отправят в сияющую белоснежную лабораторию и изучат под ультрафиолетовыми лампами, микроскопами…

– Прекрасная новость, не так ли? – Дэйв откинулся на спинку стула и сцепил руки за головой, будучи весьма довольным собой.

Это не было привычным явлением в тюремной службе. Мы снова привлекли внимание к Уормвуд-Скрабс, на этот раз за пилотный проект по борьбе с преступностью. Я была в восторге, поскольку это стало отражением всех наших замечательных результатов, которых мы достигли, и хороших отношений, которые установили с полицией.

Я была счастлива еще и потому, что, как бы эффективно не работала сетка, на территории тюрьмы было несколько небольших участков, где ее нельзя было натянуть, например за мастерскими и рядом с садовыми сараями.

Это была ежедневная, ежечасная битва. Патрули с собаками и без совершали обход утром, днем и вечером, но этого было недостаточно.

Посылки все равно проникали в корпуса, и, если бы мы узнали, кто их отправлял, то получили бы огромное преимущество в войне с наркотиками. Как вы понимаете, на них не было обратного адреса, который дал бы нам подсказку.

– Необходимо, чтобы все надзиратели, совершающие патрули, прикасались к посылкам только в перчатках.

– Это вполне логично, – кивнула я.

Итак, мы отобрали несколько крупнейших посылок для криминологической экспертизы.

Как оказалось, в «C.S.I.» полно выдумок. Снять отпечатки пальцев невозможно за несколько часов.

Этот процесс занимает шесть недель. Именно столько времени потребовалось, чтобы мы получили результаты.

Однако мы не просто получили отпечатки пальцев, но и сорвали джекпот.

– У нас есть имя! – сказал мне Дэйв по телефону. Он звонил из головного офиса, расположенного на станции метро «Эмбанкмент». Специалистам удалось снять отпечатки пальцев только