Шрифт:
Закладка:
Лицо Уильяма Брэйна после того, как был снят платок
Края платка по-прежнему оставались примерзшими к углам гроба, и ткань пока не удавалось полностью снять, чтобы открыть лицо Брэйна. Под струей воды платок постепенно освободили ото льда, и уже можно было попытаться его отвернуть. Как только убрали тканевую завесу, лицо сразу же приобрело ярко выраженный характер.
К этому моменту команда работала уже шестнадцать часов без отдыха. Битти с помощью Дамкьяра позже застенографировал эту сцену по памяти: «У него — борода, кудрявая и темная… нужно быть осторожным. Зубы, ухо. Кажется, он немного лысоват». Затем Битти отступил, чтобы внимательнее рассмотреть человека, который выглядел очень суровым. Жизнь явно изрядно его потрепала, что, конечно, не было редкостью для морского пехотинца XIX века. «Вы только посмотрите! После бесконечного дня долгих трудов нам все же удалось кое-что найти», — сказал Битти тихо, как будто отвечая на собственные мысли.
Зубы Брэйна оставляли желать лучшего. Один из его передних резцов был выбит еще при жизни — в образовавшемся отверстии просматривалась пульпа. Его губы, в отличие от Хартнелла и Торрингтона, плотно примыкали к зубам — возможно, платок не дал губам завернуться кверху. Нос был слегка приплюснут. Рост покойного составлял около 6 футов (181 см), и даже этот большой гроб оказался слишком мал для него. Когда при погребении опустили крышку, та придавила нос.
Его глаза глубоко провалились в глазницы и были приоткрыты на четверть. Глазные яблоки, похоже, сохранились не очень хорошо, но в целом он выглядел только что уснувшим. Отметина на лбу указывала на то, что за несколько лет до смерти он стукнулся головой или его ударили каким-то предметом. Когда платок сняли полностью, выяснилось, что волосы у Брэйна почти черные, длинные и волнистые и что он действительно начал лысеть.
После того как сняли саван, стали видны рубашка и правая рука. «Посмотрите на руку — она очень хорошо сохранилась, — сказал Битти. — Отличная рубашка, на ней ни пятнышка, похоже, она совсем новая». Левой руки не было видно, и вначале решили, что она ампутирована. Однако по мере растапливания выяснилось, что рука была подвернута под тело и примерзла к днищу гроба. Битти сначала подумал, что Брэйн был слишком велик и его руки не смогли сложить должным образом. Но затем оказалось, что в гробу было достаточно места, чтобы уложить руки покойного на груди, не задевая крышки. К телу покойника вообще отнеслись небрежно. Так, например, одна из его нижних рубашек оказалась надетой наизнанку, что позволяло предположить, что похороны происходили в спешке.
Чтобы окончательно разморозить тело, его непрерывно поливали теплой водой. При минусовой температуре она быстро превращалась в пар, распространяющий едкий запах мокрой шерсти и хлопка. Через несколько часов эту вонь уже не смогли выносить некоторые члены команды, а эмоциональное напряжение истощило почти всех. Брэйн был похоронен очень глубоко, в мерзлой почве, и лед никак не хотел сдаваться. Пришлось приложить все силы, чтобы освободить части одежды и савана, примерзшие к днищу гроба, никак не хотевшему отпускать покойника. Оказалось, что лить воду на ткань бесполезно. Команде понадобилось еще восемнадцать часов, чтобы полностью освободить усопшего ото льда. Пришлось срезать часть одежды для того, чтобы освободить спину, и лишь тогда удалось вытащить Брэйна из гроба и раздеть. Битти и Ами передали тело Савеллю и Коуэллу, а те, в свою очередь, уложили его на пластиковое покрытие.
Сразу стало заметным, что этот человек этот чрезвычайно истощен — фактически это был скелет, обтянутый кожей. Брэйн весил не более 88 фунтов (40 кг). Судя по всему, в последнее время он тяжко болел. Можно было легко пересчитать его ребра, а также рассмотреть все особенности строения бедренных костей. Обтянутые кожей лицевые кости и глазницы также отражали его болезненное состояние. Конечности походили на лапы паука — руки оказались истонченными, так что кисти на их фоне выглядели огромными. Подъем этого иссохшего и безжизненного тела из могилы, учитывая усилия, приложенные к его освобождению ото льда, показался Битти самым трудным этапом из всех работ на острове Бичи. Напряженные лица всех остальных участников экспедиции говорили о том, что они полностью разделяют его чувства.
Несмотря на то, что вся команда смертельно устала, тело Брэйна немедленно завернули в простыню и перенесли в палатку для рентгеновских исследований. Нотмана и Андерсона, спавших после тяжелых исследований тела Хартнелла, разбудили для новой работы. Рентгеновскую съемку Брэйна провели по той же схеме, что и в случае с Хартнеллом. Впрочем, на этот раз все закончилось немного быстрее — ведь тело Брэйна не подвергали предварительному вскрытию. И все же понадобилось двенадцать часов непрерывной работы, чтобы завершить процедуру.
Те, кто не был занят в рентгеновской «лаборатории», отдыхали или занимались извлечением из гроба одежды Брэйна, чтобы отдать ее Швегер на анализ. Но как только удалось вынуть тело, процесс оттаивания ускорился, и всю работу закончили за час. Еще в самом начале эксгумации Карлсон заметил в ногах покойного ткань другого вида, торчавшую из-под завернутых в саван ног. И уже работая с пустым гробом, он смог убедиться в своей правоте. Под ногами Брэйна лежали свернутые в рулон чулки большого размера. Они были изготовлены из толстой и грубой ткани и в одном из них зияла дыра.
Окончательное размораживание и освобождение тела от савана и платка оставили на следующий день. Битти, Коуэлл, Савелль, Ами и Дамкьяр покинули раскоп и пошли к кухонной палатке. Нужно было хоть немного поесть и отдохнуть перед тем, как вернуться к работе и начинать вскрытие.
Когда все собрались, оказалось, что у каждого сильно болит или кружится голова. Некоторые чувствовали себя так, будто действительно сильно заболели. Ученые пришли к выводу, что причина этого — отравление угарным газом от двух горелок, постоянно топившихся во время исследований. И хотя боковины тента были открыты
