Разбирая надгробие — Необычная табличка — Кровавая улыбка — Истощенный до крайности — Отравление угарным газом — Крысы-мародеры — Погребение с опозданием

Перед началом работ по эксгумации на могилу Брэйна натянули сетку — точно так же, как и ранее на захоронения Торрингтона и Хартнелла. Пока Дамкьяр тщательно размечал поверхность, фиксируя малейшие детали, Спенсли делал поляроидные снимки, чтобы потом использовать их при восстановлении могилы.

Над надгробием установили высокий тканевый навес, оставив некоторое пространство для маневра с каждой стороны конструкции. Его довели до могилы Хартнелла, укрепляя растяжки большими металлическими колышками, забитыми в мерзлую почву.

Когда щетками смели гравий, покрывавший место захоронения и заполнявший пространство между известняковыми плитами, удалось найти несколько инородных предметов, которые за прошедшие десятилетия забились в трещины и уголки могилы. Ученые отметили точное положение этих объектов, преимущественно древесных щепок и птичьих костей. Одна из крупных каменных плит была покрыта ковром из гравия, оплетенного надежно обосновавшейся колонией мхов, и исследователи не стали тревожить этот крошечный островок растительности. Они на время перенесли плиту подальше, чтобы после окончания работ вернуть ее на место.

Начало раскопок могилы Уильяма Брэйна. Слева направо: Уолт Коуэлл, Арне Карлсон, Джеймс Совелль и Джоли Нунгок

Кружка, сделанная из пустой консервной банки в одной из поисковых экспедиций, искавших Франклина, демонстрирует, что заражение свинцом из припоя могло продолжаться доже после съедения содержимого банок

Одной из отличительных черт могилы Брэйна была основательная конструкция надгробия. Создавалось общее ощущение, что оно является верхней частью склепа. Главной проблемой при раскопках было последующее точное восстановление могилы. Поэтому камни убирали, нанеся на внутреннюю сторону каждого специальные идентификационные номера и указание местоположения. Затем камни вынесли из-под навеса и положили в ряд на снегу. Самые крупные из них использовали в качестве груза, придавив ими углы тента.

Пришлось потратить почти два часа на идентификацию и удаление сотни камней с места захоронения. Один из наиболее примечательных валунов напоминал грубую плиту округлой формы, лежавшую в ногах могилы. Две трети его поверхности были выкрашены черной краской, которую, по мнению Савелля, нанесли в 1853–1854 гг. Когда камень перевернули, то все увидели, что внутренняя сторона также полностью закрашена. Очевидно, что этот камень стоял одно время в ногах могилы и использовался в качестве ступеньки. Этот вывод подтверждали гравюры и картины, написанные с натуры в середине XIX столетия.

Полностью освободив могилу от лежавших на ней камней, ученые приступили к уже привычному для них занятию — к самому раскопу и растапливанию вечной мерзлоты. Коуэлл, Карлсон, Савелль и Нунгак начали работать, и через восемнадцать часов стала видна крышка гроба. Раскопки могилы Брэйна являли пример упорства и решительности команды, поскольку все практически без остановки работали в общей сложности 37 часов, пока не достигли намеченного и полностью не освободили гроб. Брэйн был похоронен довольно глубоко, почти в 6,5 футах (2 м) вечной мерзлоты, и этот гроб оказался самым большим из трех. Его размеры составили 82 × 19 × 13 дюймов (211 × 49 × 33 см). Все работы заняли гораздо больше времени, чем в двух предыдущих случаях. Когда стали понятны размеры гроба, раскоп пришлось значительно увеличивать со всех четырех сторон.

Медная пластинка, прибитая к крышке гроба Уильяма Брэйна. Но ней написано: «У. Брэйн, Морская пехота, 8 корпус Западного дивизиона. Корабль Ее Величество „Эребус“. Умер 3 апреля 1846 г. в возрасте 33 лет»

Тело Уильяма Брэйна, завернутое в саван. Его лицо покрыто красным платком

Как только убрали последние дюймы вечной мерзлоты, почва стала мягче, указывая, что гроб уже близко. Помня о том, что и Торрингтон, и Хартнелл были похоронены с табличками, прикрепленными к крышке, Коуэлл ожидал увидеть нечто подобное и на гробе Брэйна. Однако один из законов, преследующих археологов, гласит — все открытия, даже если они предсказуемы по прошлому опыту, всегда оказываются неожиданными. Табличка Брэйна не стала исключением: сразу стало ясно, что ее внешний вид очень необычен. Пластина имела интересную окраску. По мере ее оголения Коуэлл определил, что она полностью металлическая, с сине-зеленым налетом окислов меди. Коуэлл продолжал расширять отверстие над табличкой, и когда ему удалось ее полностью расчистить, проявились выбитые на металле слова. Она оказалась громадной, размером 13 × 17 дюймов (33 × 44 см), и было очевидно, что ее изготовили с большим усердием. На табличке было написано: «У. Брэйн, Морская пехота, Западный дивизион, Корабль Ее Величества „Эребус“. Умер 3 апреля 1864 г. в возрасте 33 лет».

Цифра «4» в дате «1846» была высечена зеркально. Всех потрясли сохранность и качество этой таблички, которая хотя и отличалась от той, что украшала гроб Торрингтона, но была столь же трогательной. Ученым еще предстояла большая работа по раскопу, поэтому табличку прикрыли куском пластика и присыпали тонким слоем гравия, чтобы сохранить от дальнейших повреждений.

Как оказалось, крышка гроба находилась в отличном состоянии, и Карлсон подумал, что он сможет снять ее, не срезая гвоздей, осторожно приподняв с помощью ломика. Гвозди удалось вынуть довольно быстро, и через двадцать минут крышка была освобождена и готова к поднятию. Карлсон и Битти, взявшись с двух концов, медленно и осторожно передали крышку Нунгаку и Дамкьяру, которые сразу же вынесли ее из-под навеса.

«Там видно что-то ярко-красное», — крикнул Карлсон, и все исследователи сгрудились у разрытой могилы, пытаясь определить, что скрывается под слоем льда, окрашенным в кровавый цвет. Битти взглянул на гроб. Он смог разглядеть только часть савана в области груди покойного. Непосредственно соприкасаясь с крышкой гроба, пятно контрастировало с остальным матовым монолитом, заполнявшим все пространство. Как только растопили ледяное покрытие, красный цвет над лицом Брэйна быстро приобрел текстуру и форму. Это был азиатский ситцевый платок с печатным рисунком из черно-белых листьев.

Через несколько часов открылась верхняя часть завернутого в саван тела. Ученые испытали сильнейшее из потрясений, когда-либо испытанных ими на месте раскопок. Через саван цвета слоновой кости проступали контуры тела, но все взгляды притягивались к яркому