Потому что в последний раз, когда я разозлилась, я почувствовала, как в моих руках обрывается человеческая жизнь.

Я открыла глаза и посмотрела в синие, затуманенные горем глаза Макса – отражение моих.

– Потому что, если я позволю себе разозлиться, мне себя не сдержать.

Он наклонился ближе. Так близко, что его нос коснулся моего, и я могла сосчитать его ресницы. Почувствовала теплое дыхание на своем лице, когда он улыбнулся и произнес:

– Хорошо.

В его голосе сплетались дым и сталь.

Глава 33

Готовая к борьбе, я стояла у входа в Башни и наблюдала, как мерцает столица в слабом угасающем свете сумерек. Я твердила себе, что не нервничаю, хотя и понимала, что это ложь.

Я пришла одна. Макс оставил мне стратаграмму, чтобы добраться до Башен, но сказал, что у него есть кое-какие дела и он присоединится ко мне позже. Ну и ладно. Мне проще приготовиться в одиночку. Может быть, он понял это, хотя я не думаю, что он догадался о моих планах.

Я повернулась и окинула взглядом ослепительное великолепие Башен. Они были освещены так ярко, что врезались в небо двумя бесконечными столбами света и стекла, сверкающего на закате. Каждый ярус украшали гроздья переливающихся цветов и полоски мерцающего шифона.

Я находила украшения чересчур пышными, хотя не могла не отметить, как много устроителям праздника удалось сделать со вчерашнего дня.

Знакомый голос окликнул меня по имени. Я повернулась и увидела Мофа, вприпрыжку спешащего ко мне. Саммерин не отставал от ученика. Оба они оделись с безупречным вкусом – даже Моф, к моему удивлению, выглядел опрятно в двубортном сюртуке из яркой оранжевой парчи, с временно зализанными в подобие приличной прически белокурыми волосами. Правда, когда он приблизился, я увидела, что он успел порвать рукав. Я даже не сомневалась, что к концу вечера его наряд придет в негодность.

– Ты очень хорошо выглядишь, Моф.

– Спасибо. – Мальчик застенчиво опустил глаза. – Ты тоже.

Я перевела взгляд на подошедшего Саммерина. Друг Макса умел произвести впечатление, когда хотел. Он всегда одевался щеголевато и аккуратно, но сегодня превзошел себя. В облегающем сюртуке из янтарного шелка, ниспадающем с одного плеча черном бархатном плаще, он выглядел неотразимо. Я надеялась, что смогу увидеть знаменитого обольстителя в деле. Наряд определенно принесет ему успех.

– И ты прекрасно выглядишь, Саммерин.

– Спасибо.

Он внимательно осмотрел меня. Я решала, стоит ли оскорбиться слабым удивлением, промелькнувшим на его лице, но передумала, когда он прямо заявил низким, ровным голосом:

– Ты тоже прекрасно выглядишь.

Я бросила взгляд на свой наряд. Обтягивающее сверху платье из кроваво-красного шелка струилось до земли, а легкая юбка достаточно широкого покроя танцевала вокруг моих лодыжек при каждом движении. Воздушная ткань соскальзывала с плеч, образуя низкий струящийся вырез. Наряд завершало золотое ожерелье, подаренное Максом.

Я слегка улыбнулась Саммерину в знак благодарности, а затем медленно повернулась на месте. Когда я снова смогла видеть их лица, на них отражался шок, который меня очень порадовал.

В конце концов, именно к такому эффекту я и стремилась.

Платье оставляло спину обнаженной, демонстрируя всю россыпь шрамов на моей пятнистой коже. Вырез на спине спускался так низко, что при порывах ветра на ямочках под поясницей выступала гусиная кожа, но я плевать хотела на приличия. Я собиралась произвести впечатление. Наглядно показать тем, кто не хотел слушать.

Вот почему я купила самое простое платье, которое смогла найти, и вырезала из него куски, пока не оголила все до единой раны: я отрезала рукава, чтобы стали видны шрамы на руках, опустила плечи, чтобы обнажить порезы у основания шеи. Волосы я зачесала в высокую прическу, чтобы они не закрывали ни дюйма кожи.

Они пытаются меня игнорировать? Отлично. Я покажу им то, на что они закрывают глаза. Я покажу, к чему ведет их самоуспокоение.

– Что случилось? – наконец тихо спросил Моф. – С твоей… С твоей спиной?

– Я была рабыней до того, как попала на Ару. Ты знал?

– Нет… – Его глаза распахнулись. – Я не знал.

– Мой хозяин оставил на мне эти шрамы, когда я попыталась купить свою свободу.

Моф закрыл рот и наморщил лоб, пытаясь осознать новость, как будто никогда не задумывался о существовании в мире таких вещей. Мне было даже любопытно, на что это похоже. Прожить жизнь, не тронутую уродством, которое даже трудно себе представить.

– Ты все равно хорошо выглядишь, – тихо добавил он.

– Спасибо, Моф.

Саммерин молча смотрел на меня. Я могла поклясться, что по его лицу скользнул проблеск одобрения.

– Согласен. – Он кивнул на Башни. – А не пора ли нам присоединиться к празднику?

Направляясь к величественным золотым и серебряным дверям, я поправила белую лилию в волосах, которую сорвала в саду перед уходом. Мне казалось, что Макс не будет возражать против такой кражи, и, кроме того, без нее мой наряд казался незавершенным.

В конце концов, поэтично иметь при себе символ с печати Эсмариса, когда я расскажу миру обо всех кошмарах, через которые мне пришлось пройти по его вине. Словно носить с собой его частичку, нашептывая ему на ухо: «Посмотри. Посмотри на все, что тебе не удалось уничтожить. Посмотри, что породила твоя жестокость».

Я чувствовала на себе взгляды. Я ощущала их так отчетливо, словно пальцы касались моей кожи, дотрагивались до лица, обводили бесконечно уродливые шрамы.

Вот и отлично.

Нижний холл Башен полностью преобразился. Цветы и гобелены покрывали все доступные поверхности, над ними танцевал свет сотен свечей. Обе половины холла объединили в один гигантский зал, золото Башни Рассвета с одной стороны встречалось с серебром Башни Полуночи – с другой. В воздухе витала музыка, одновременно отовсюду и ниоткуда, смешиваясь с хмельными голосами и смехом. Над всем этим великолепием возвышалась фреска с изображением Розиры и Арайча; их лица были обращены к земле, как будто они свысока наблюдали за праздником.

В холле собралось несколько сотен человек. Все пришли безукоризненно одетыми, хотя в большинстве своем наряды выглядели намного скромнее моего. Но оно и к лучшему. Со своей фрагментированной кожей, красным платьем и шрамами я выделялась ровно настолько, насколько хотела.

Моф почти сразу исчез в толпе: бродя по залу, вытаращенными глазами рассматривал убранство. Саммерин не пытался его остановить.

– Я и так знаю, что все закончится неприятностями, – заявил он, пожимая плечами. – Зачем бороться с естественным порядком вещей?

Я усмехнулась. Не поспоришь.

– Тут собрались все, кто состоит в Орденах?

– Отнюдь не все. Многие решили не приходить. Из года в год такие мероприятия становятся все более утомительными.

Иногда я забывала, как много в мире повелителей магии.

Я оглянулась на Саммерина – его глаза скользили по толпе. Я проследила за его взглядом и увидела у стены женщину с бокалом в тонких пальцах, которая, в свою очередь, украдкой бросала на целителя взгляды из-под каштановых локонов.

– Иди. – Я постучала его