были заново открыты многими другими учеными, которые пытались решить головоломку TFP. Например, если вы просто попытаетесь объяснить отличие в уровне ВВП между странами количеством имеющихся ресурсов, то быстро поймете, что хотя в беднейших странах на самом деле существует огромный недостаток навыков и капитала, их ВВП на душу населения существенно ниже того уровня, который может быть объяснен этим недостатком ресурсов[317]. Другими словами, бедные страны бедны в значительной степени по причине худшего использования имеющихся ресурсов, и даже среди беднейших стран некоторые находятся в лучшей ситуации, чем другие, при наличии одинакового количества ресурсов. Вопрос в том, почему?

Пол Ромер, докторант Лукаса, был одним из тех, кто вдохновился страстным призывом Лукаса о необходимости найти лучшее объяснение роста. Это было непростой задачей, так как ответ Солоу базировался на двух, возможно, важнейших идеях экономической теории. Во-первых, капиталисты инвестируют в погоне за высокой прибылью. Когда прибыль снижается, накопление капитала также снижается. Во-вторых, по мере накопления капиталистами как классом все большего количества капитала, его производительность снижается по причине недостатка трудовых ресурсов. В экономической теории данная зависимость известна под названием убывающей отдачи. Данный термин имеет долгую предысторию. Французский экономист Анн Робер Жак Тюрго, который недолгое время был министром финансов Франции и одним из множества ученых, безуспешно пытавшихся предотвратить стремительное движение Франции к экономическому хаосу, который в конечном итоге ускорил Великую французскую революцию, писал о ней в 1767 году[318]. Убывающая отдача находилась в основе рассуждений Карла Маркса. В его понимании она была той причиной, по которой капитализм обречен: ненасытная жадность класса капиталистов в погоне за все большим и большим количеством капитала приводит к постоянному падению отдачи от капитала (на языке марксизма это называется «тенденцией нормы прибыли к понижению»), что приближает кризис, который в конечном счете и прикончит капитализм[319].

Допущение об убывающей отдаче интуитивно понятно. Какой смысл в новом оборудовании, если нет работников для работы на нем (или новых инженеров для его программирования, или продавцов, продающих готовую продукцию)? Конечно, есть и обратные примеры. Способность Amazon снижать издержки явно зависит от объема продаж. Обустройство знаменитой системы хранения и доставки не имело бы смысла без наличия постоянного спроса на все то, что продается на этой площадке, ведь финансирование этой системы требует большого количества капитала. Будь Amazon в сто раз меньше, возможно, эта компания не смогла бы зарабатывать. На самом деле кампания Amazon почти ничего или вообще ничего не зарабатывала, пока не стала очень большой, только после этого прибыль взлетела до небес. В июле 2018 года прибыль Amazon достигла 2,5 миллиардов долларов[320].

Экономисты поколения Солоу знали о возможности возрастающей отдачи от масштаба – это то, как экономисты описывают принцип «чем больше, тем лучше» (и источник сегодняшнего доминирования Amazon). Однако одним из очевиднейших следствий возрастающей отдачи является большая прибыльность крупнейших фирм, которая дает им возможность вытеснения с рынка конкурентов. Такие рынки обречены на монополизацию. Именно это и происходит в секторе онлайн-торговли. Однако, хотя мы и наблюдаем в некоторых отраслях небольшое количество доминирующих игроков (сюда входят социальные сети и сети гипермаркетов товаров для дома), на наиболее важных рынках (например, автомобильном, одежды, шоколада) действуют множество фирм. По этой причине экономисты старались избегать теорий, которые слишком сильно полагаются на возрастающую отдачу.

Ромер хотел придерживаться идеи, что в рамках отдельной фирмы действует закон убывающей отдачи. Его подход заключался в том, что для устранения эффекта Солоу нам нужно предположить, что в целом в экономике с большим количеством капитала капитал является более производительным. Это возможно даже в том случае, когда с убывающей отдачей сталкивается каждая фирма, а значит отсутствуют причины, по которым фирмы могли бы стать гигантами-монополистами. Для объяснения того, как это может произойти, Ромер предложил подумать о производстве новых идей в месте, похожем на Кремниевую долину, хотя его работа была написана задолго до того, как Кремниевая долина обрела свой культовый статус[321]. Фирмы в Кремниевой долине очень похожи на фирмы мира Солоу за исключением одного важного момента – они используют меньше капитала в его традиционном понимании (оборудования, здания), но больше того капитала, который экономисты называют человеческим, преимущественно различные специфические навыки. Многие компании Кремниевой долины инвестируют в умных людей в надежде на то, что у тех возникнет блестящая и конкурентоспособная на рынке идея, что на самом деле иногда происходит.

Обычные силы убывающей отдачи воздействуют и на такие компании. Слишком много капризных гениев и недостаточное количество «рабочих лошадок», контролирующих расход наличных и игры в рабочее время, и катастрофа обеспечена. Отличие, по мнению Ромера, заключается в характере общей окружающей среды. Идеи могут быть услышаны и подслушаны везде – в кофейнях и барах здоровых напитков, на вечеринках и в общественном транспорте. Одна случайная мысль, высказанная кем-то, кого вы больше никогда не повстречаете, может потянуть за собой другую, и в конечном счете может выстроиться набор идей, который изменит мир. Значение имеет не только количество умных людей, с которыми вы работаете, но и количество умных людей, с которыми вы конкурируете или с которыми просто случайно оказываетесь в Долине. В теории Ромера Кремниевая долина представляет собой то, чем она является, так как там встречаются лучшие умы мира, в среде, где они могут друг друга «опылять». Возрастающая отдача существует здесь на уровне отрасли, города или даже района. Даже если каждая из фирм сталкивается с убывающей отдачей, удвоение числа высококвалифицированных специалистов в Долине приведет к еще большему увеличению их совместной производительности.

Ромер доказывает, что это относится ко всем успешным промышленным городам: Манчестеру середины XVIII столетия, Нью-Йорку и Лондону периодов финансовых инноваций, Шэньчжэню или области залива Сан-Франциско сегодня. По его мнению, во всех этих местах сила убывающей отдачи, причиной которой является редкость земли и труда (труд становится редким ресурсом частично за счет редкости земли, которая существенно влияет на увеличение стоимости проживания в таких местах), перевешивается кипучей энергией, исходящей из взаимного обучения и появления новых идей. В результате высокие темпы роста могут существовать вечно при растущей концентрации высококвалифицированных людей, даже без помощи таинственного экзогенного роста производительности по Солоу.

Отказ от допущения об убывающей отдаче на национальном уровне экономики также помогает нам объяснить, почему капитал не перемещается в Индию. В мире Ромера капитал приносит примерно одинаковую прибыль в Индии и в Соединенных Штатах, даже несмотря на то, что в Индии намного меньше капитала. Это происходит потому, что стандартный закон убывающей отдачи, помогающий Индии в модели Солоу, компенсируется более быстрым потоком идей в экономиках богатых стран. Вопрос состоит в том, не является ли данная логика просто интеллектуальной уловкой, приятной картиной, которую мы рисуем, чтобы себя успокоить, или же