– Яволь, господин цу Шаумбург-Липпе! – уверенно ответил католик Отто Шульц, член молодежного союза «Гитлерюгенд» и поднялся с кресла.

– Вот и отлично, – сказал принц, делая повелительный знак рукой присесть. – Твоя задача сейчас почистить мундир и явиться вот с этим конвертом и приглашением на праздник к католическому священнику Вевельсбурга Францу Йозефу Тушу. Ты не просто должен вручить конверт, ты должен рассказать ему о своих отношениях с пастором Лихтенбергом в Берлине, о своей католической семье, о том, как твои товарищи ждут праздника солнцестояния, и как ты видишь в нем сходство с празднованием дня рождения Иоанна. Ты должен показать важность обоих праздников и убедить святого отца обещать прийти на праздник завтра, потому что тебе и твоим товарищам, твоей семье это крайне важно. Это ведь так на самом деле?

Отто замялся. Видя его замешательство, принц сказал:

– Это, конечно, так, Отто, нечего тут стесняться. Мы хотим объединить нацию. Мы – немцы! Мы делаем общее дело, наш фюрер строит сильное государство, и католическая церковь не должна оставаться в стороне, ибо церковь – это не здание храма, церковь – это люди. Долгие века церковь хранила традиции и сплачивала людей, но сейчас настало время перехода от просто людей к сверхлюдям, и этот переход осуществляем мы – немцы!

Отто вскочил, так как по тону принца стало понятно, что его миссия сейчас должна осуществиться немедленно и он был готов.

Принц тоже встал и вручил Отто конверт, запечатанный замковой печатью с орлом и свастикой.

Через час в освеженном обмундировании, над которым поколдовала Брунхильда Шульц, Отто уже сидел в маленькой комнате пастора Туша и от души рассказывал историю своего общения с настоятелем главного католического храма Германии – святой Ядвиги в Берлине.

– Я очень хорошо знаю пастора Лихтенберга, – недоверчиво разглядывая униформу Гитлерюгенда, сказал священник. – Он очень, очень достойный человек и истинный католик. Я уважаю его искренне. И, конечно, я очень рад, что ты, как член его паствы, пришел ко мне… Я, правда, немного смущен целью твоего визита и вот этим вот…

Туш нашел в себе силы сдержаться, чтобы не высказаться насчет языческих символов на мундире Отто.

– Святой отец, я, если честно, тоже смущен этим поручением. Я думаю, мне поручили передать вам приглашение, не зная, что я знаком с пастором Лихтенбергом, – не моргнув глазом, сказал Отто.

Лишь легкий румянец на щеках юноши мог бы подсказать собеседнику о лжи, которую так откровенно Отто произнес впервые. Но такой окрас лица бывает и от волнения, и от стыда, так что у священника не возникло никакого подозрения.

– Мы с друзьями, Гюнтером и Франком, католики, – продолжал врать Отто. Он не знал точно о принадлежности к конфессии своих товарищей, но был уверен, что пастору все равно это не проверить. – И нам очень нравится праздник дня рождения Иоанна Крестителя. Мы с сестрой и родителями, например, всегда его отмечали, и мне он особенно запомнился с детства, когда мне впервые дали подержать факел. А сегодня… Сегодня я перевез сотни факелов для завтрашнего праздника!

– Завтра 21 июня, – напомнил священник. – День рождения святого Иоанна – 24 июня.

– Да, святой отец, я знаю, но… Я и мои товарищи не сможем быть 24 июня на празднике, который обычно мы отмечали с огнями… Всей семьей. И мой отец и мать, они – католики, мы отмечаем все праздники, мы чтим традиции, но 24-го ни я, ни они, ни моя сестра Марта не смогут быть на празднике, который наверняка вы организуете в деревне. Как бы мне хотелось, чтобы вы смогли быть на празднике завтра! Ведь мы старались. И разве плохо, если вы благословите нас всех, кто старался, кто придет на праздник. Я не знаю… Может, отмечать День летнего солнцестояния – это грех, но…

– Нет, сын мой, это не грех… во всяком случае не твой… – ответил священник.

Он распечатал конверт, пробежал глазами по приглашению. Оно было подписано не комендантом замка, а главным архитектором Вальтером Франциусом, тем самым организатором мероприятия. Он был выходцем из местных чиновников, руководителем местного отделения национал-социалистического проекта «Красота труда» и даже умудрился сплотить жителей общины Вевельсбург для участия в общеимперском конкурсе на образцовую деревню «Украшение села», потому приглашение также не вызвало отторжения или неприязни священника.

– Хорошо, – сказал он. – Я буду на празднике. И завтра на утренней службе объявлю об этом прихожанам. Можешь это передать своему начальству и, главное, своей семье и друзьям.

На следующий день замок Вевельсбург пребывал в праздничном убранстве. Школьники украсили ворота замка венками, готовясь отметить старый праздник, которому теперь было суждено новое, великое предназначение. Слева и справа от главных ворот на высоту крепостных стен были натянуты вертикальные полотнища красных флагов с черной свастикой солнца в центре белого круга. Воздух благоухал цветущими вокруг полями с древесным привкусом прилегающих лесных массивов.

К пяти тридцати часам вечера к замку из Миндена прибыл начальник окружного управления Эйнхаузен. Вместе с ним пришли представители органов власти: советник ландрата Золемахер, пятеро членов районного комитета, бургомистр доктор Вандт и другие достойные члены общины. Партийные органы, как потом написала «Бюренер Цайтунг», «были представлены множеством значительных личностей, среди которых можно было заметить советника по вопросам культуры Бартельса, крайсляйтера Гембирса, гауарбайтсфюрера Циммермана, группенфюреров трудовой службы Массмана и Дрибурга».

В семь вечера начался официальный праздник внутри замкового комплекса, который должен был после заката огненной рекой факельного шествия подразделений национал-социалистической трудовой службы, «Гитлерюгенда» и Союза немецких девушек перетечь на ярмарочную площадь.

Во дворе замка выстроился штурм СС из Бюрена и подразделение «Гитлерюгенда», заиграл эсэсовский оркестр из Падерборна. В рыцарском зале произошла торжественная церемония открытия праздника, которую с короткой приветственной речи начал замковый капитан Манфред фон Кнобельсдорф. После его выступления советник ландтага Золемахер подвел некоторые итоги и рассказал собравшимся, как с осени 1933 года районное управление постоянно вынашивало мысль сделать замок Вевельсбург полезным для идей и целей Новой Германии.

– Замок Вевельсбург был выбран для размещения Имперского училища руководящих кадров СС не только в силу своего положения и не только из-за его помещений, но и потому, что тесно связан с историей нашего народа. Как гласит летопись XII века именно здесь был заложен замок лично величайшим германцем – королем Генрихом I Птицеловом», – сообщил собравшимся Золемахер.

Далее советник ландрата в своей речи изобразил исторические события, которые происходили вокруг замка, поведал о его развитии, что вплело это здание в ткань народных поверий и даже сказок.

– Мысль сделать замок общественно полезным объектом была ранее высказана советником ландрата бароном Бренкеном. Но его