– Мне ясно, Анатолий, – ответил Артем, еще не веря, что все удалось, во всяком случае он еще поживет, и поживет красиво.

– И да, Артем… Я вас очень прошу, не играйте с нами. Поверьте, мы сможем доставить вам неприятности, если заиграетесь. Вам просто везет, уж не знаю по какой причине. Идите за часами, деньги уже на счете. 30 тысяч. С запасом. Можете не мучиться у банкомата, оплатите картой. Мы как-то переживем потерю.

– И главное, – твердо сказал Артем. – Верните Оксану. Я хочу получить доказательство того, что она жива, прежде чем сяду в самолет в Москву. И второе, она должна прилететь в Москву. Я меняю ее на артефакт прямо там, в банке. Или на кортик. В зависимости от того, что добуду быстрее.

В трубке зазвучал голос фон Арнсберга, что-то говорящего Глыбе по-немецки.

– Артем, слышите господина фон Арнсберга?

– Слышу, но не различаю слов, – ответил Каховский.

– Он говорит, что бабу вашу получите там, где оставили. Целой. Но после того, что она учудила тут, никто ее в Москву не повезет, это не обсуждается, Артем. Привезете кортик, получите вашу Оксану. Целой.

– Анатолий, вы дважды повторили – целой. Мне не нужна мертвая, но целая Оксана. Она мне нужна живая и невредимая. И что значит я привезу кортик? Я что, специалист по контрабанде?

– Нет, Артем. Вы – хороший юрист. Как-то оформите, как-то привезете. Наши люди будут рядом, если что – помогут. Если честно… – Глыба чуть приглушил голос. – Если честно, я не совсем понимаю, зачем ваша персона господину фон Арнсбергу. По мне, так я бы кортик вывез сам и без вашего непредсказуемого старания. Но, еще раз повторю, мы с ним партнеры, так что я уважаю его желания.

Глава 25

Артем разглядывал отливающий богатством циферблат новеньких швейцарских часов, сидя в кресле бизнес-класса рейса Аэрофлота Цюрих – Москва. Стюардесса любезно принесла шампанского в высоких бокалах, делая уже третий заход к двум командировочным мужчинам: Артему Каховскому и Сигизмунду Причалову. Сизи задумчиво в улыбке шевелил губами, видимо, что-то покупая себе на заработанные полторы тысячи евро от сделки с артемовым хронометром.

– Странно, – сказал Артем. – Цифра четыре римская, но она же пишется не так? Тут четыре палочки.

Он обратил циферблат к лицу Причалова.

– Римская четверка обозначается обычно как вертикальная палочка и буква Ви[11].

Сигизмунд вгляделся в золотое кольцо циферблата, отстранив руку Артема подальше из-за близорукости.

– Это совсем неудивительно, Арти, – спокойно ответил он с видом знатока. – Это не подделка, не волнуйтесь. Такая же четверка на часах на площади Сан-Марко в Венеции. Красивые такие, там на углу пощади, видели, наверное.

Артем ответил, что видел, только четверки не помнит. Возможно, Сигизмунд и прав.

– Прав, прав, – повторил Сигизмунд. – В конце XVI века часики те открыли.

– А почему четверка такая? – продолжал интересоваться Артем.

Сигизмунд зевнул.

– Кто знает? Может, для симметрии, может, чтоб не путали с шестеркой (VI), в средние века ж дело было, народ – темный, а часы только на площадях и стояли. Я еще слышал, какой-то король отругал часовщика за правильную четверку, которую тот сваял, тогда как сам король не знал верного написания, с тех пор и пошло так – неправильно, просто четыре палочки.

– Вот эта версия больше похожа на правду. Короли не ошибаются, – с усмешкой сказал Артем. – Не часовщикам указывать королям, как четверки пишутся.

Мужчины чокнулись. Звон бокалов заглушило сообщение из динамиков о готовности к полету. Милая стюардесса предложила опорожнить содержимое до взлета, обещав сразу вернуться с добавкой после набора высоты.

– Артем, получается, оппоненты нас «развели» насчет яда в задницах? Не было никакого яда? Блеф?

– Этого следовало ожидать. Этим людям грохнуть нас не представляет никакого труда. Потому так морочиться с каким-то ядом, чтоб 36 часов, явка за антидотом… Чушь. Это как с пропагандой: охотнее веришь в ложь, чем она больше. То есть абсолютный бред люди воспринимают за правду, так как нормальный человек внутренне сравнивает свои таланты ко лжи и подаваемую ему лапшу. Если он приходит к выводу, что так бы сам соврать не смог, не хватило бы наглости, то значит услышанное – правда. Мы с вами тоже поверили.

– Наши друзья были очень убедительны, когда вырубили нас. Тут уж нельзя не поверить.

За весь полет выпили бутылку шампанского, заполировали коньяком, хотя Сигизмунд под холодную закуску – лосося с крем-сыром и каперсами – выпил еще и рюмку водки, доверительно сообщив, что всегда так делает, когда летит на Родину.

– Вы знаете, Артем, я водку обычно не пью. Но как из-за границы еду, так меня прям разрывает от патриотизма. Не знаю, почему.

– А меня под закуску. Если на столе селедка, картошечка, шпроты какие-нибудь с капустой, то коньяк с шампанским никак не входит. Приходится пить водку. Хотя, соглашусь с вами, тоже не моя тема.

– Как будете добывать кортик? – спросил Сигизмунд, после того как Каховский полностью посвятил антиквара в условия контракта. – Он же в уголовном деле, я полагаю, выкупить его не получится?

Артем внимательно посмотрел на Причалова. Как бы ему объяснить, что и кортика в уголовном деле уже нет, а есть кухонный нож? Провернуть такой же фокус, как в Цюрихе с ключом и кадильницей? А что? Ну, пусть «партнеры» предложат варианты. Если кортик в уголовном деле как вещдок, то проблема лишь в том, как его оттуда достать. Эта задача практически невозможна к решению, но теоретически решаема. Но если нет кортика, то даже теоретическая возможность отсутствует. Артем ничего еще не придумал, а алкогольные возлияния и перепад давления в самолете на креативность рассудка влияли негативно.

«Об этом я подумаю завтра», – пронеслось в голове Артема.

По прилете они вызвали себе представительские авто. Сигизмунда вез домой черный Мерседес S350, Артем заказал «Майбах», который пришлось бы ждать 40 минут. Благо, время выдачи багажа на ленте практически совпало с прибытием лимузина.

– Артем, а почему бы вам не включить идиота, как вы это сделали в Цюрихе? Скажете, мол, нет тут никакого кадила или кортика, он, типа, в Лос-Анджелесе. Полетим с вами в Калифорнию: бизнес-класс, лимузин с бухлом и тому подобное. Оттуда на острова. И так будем путешествовать, как миллионеры, пока печень не откажет, – предложил Сигизмунд, прощаясь. – Жду сигнала. Всегда готов. Ваш эксперт по холодному оружию, он же оруженосец Санчо Панса.

Сигизмунд уехал. Через минуту вежливый водитель уже открывал дверцу престижного