Шрифт:
Закладка:
О чем базар, пацаны? – спросит меня какая-нибудь книжная вошь. Расставляю. Я тут вчерась купил дочке хату с евроремонтом на Белорусской, привез мебель разную – стенку там итальянскую, немецкую двуспальную шконку, австрийский электрокамин, плазму на полстены японскую, новый компьютер последней марки, который до кучи подключил к Интернету. Так вот… Как бы это сказать-то, чтоб никого не обидеть?… Ща, зависну минут на десять, сформулирую на бумажке, а потом выложу вам всё как на духу. Только сначала дам почитать Катьке, так дочку звать, чтоб она поправила, что не в тему. А то, понимаешь, я литератор хоть в будущем и знаменитый, но пока начинающий. Бабок-то до хрена, а слуха музыкального, пацаны говорят, нет. Вот и приходится писать, уж коль на гитаре дальше трех аккордов за год не продвинулся. К искусству-то, мля, тянет в моем возрасте не по-детски, не дает покою слава Толстого с евойным «Идиотом»… Что, Кать? Какой, к черту, Достоевский? Слушай, зая, я вообще не с тобой говорю. С кем? С будущим читателем, в натуре. И не смей учить отца, коза! Звякни-ка лучше в «Метрополь», закажи пиццу какую-нибудь, только скажи, чтоб колбасы побольше накидали… Чего? Ну, не в «Метрополь», где ее там жарят?… Ладно, хорош бакланить, зависаю…
Ага, всё. Поехали, как говорят Чагин с Шумахером.
Тут в Интернете уже целый, оказывается, год базарят, что в Африке, в Танзании на границе с Кенией, какая-то наша российская экспедиция нашла племя людоедов, которые говорят на чистейшем русском языке девятнадцатого века, как, в натуре, базланили Акунин с Пастернаком. Типа, «кушать подано, господа, не изволите-с отведать нашего паштету?». Мол, типа, племя это – загадка африканского климата. И еще в этой как бы научной экспедиции был типа профессор из питерского университета, он, мол, за базар и отвечает.
На самом деле – в тему, почти всё правильно пишут, но, ребята, было там немного иначе. Не ездила туда никакая экспедиции. То есть экспедиция-то ездила, но не научная, а охотничья. Просто мы с пацанами после Нового года устали бухать и решили развеяться…
Зависали мы на праздники, как обычно, в Никольском у Кривого. Почему у Вали, спросите вы? Да просто у него там во дворе такая ёлка классная растет, что круглый год – Новый. Логично? А то!
Компания тоже привычная. Я с Ленкой, само собой – Кривой со своей Натахой, Чемодан с Людмилой Петровной, ну и, как обычно, Профессор из Питера с двумя новыми блядями прилетел – он у нас убежденный холостяк.
Пока наши бабы икру из банок в тазик вываливали, оливье строгали, селедку под шубой, мы с пацанами организовали шашлычок во дворе. У Кривого мангал прямо под ёлкой. Не представляете, какой кайф. Типа зима и лето в одном флаконе.
Начали, как обычно, с «хеннесси», пока мясо не прожарилось. Хлопнули по паре стаканов, покурили, потрындели за жизнь, поделились соображениями относительно курса валют, анекдотов старых вспомнили. Короче, начали расслабляться…
Вот я всегда, пацаны, говорю, что с коньяка начинать праздник – это неправильно. Мясо было еще не готово, а Чемодан уже забыковал. Мол, ты, Пятый, ни хрена в мировых экономических процессах не шаришь, поэтому и портфель твой инвестиционный хреново диверсифицирован. Чем я, литератор, мог на это возразить? Замминистру финансов-то! Правильно, ничем. Но настроение было испорчено. Правда, ненадолго. Слава богу, Кривой меня поддержал и нагло соврал, что коньяк кончился. А мы с Профессором ему типа поверили. Даже возражать никто, кроме Чемодана, не стал. Почти единогласно перешли на беленькую. Оно, все знают, гуманнее.
В общем, праздник пошел более-менее прямо.
Сидели за столом, пили за удачу и прекрасных дам, закусывали, провожали старый год, под шампанское слушали трёп Президента и куранты из ящика, орали «ура». Потом выскочили на улицу, пускали салюты. Мы с Кривым под шумок подрались с какими-то кондомами с соседнего участка, потом позвали их к себе, бухали до утра вместе под ностальгическое «а помните, пацаны…» Короче, все как обычно. И первого, и второго – традиционный отдых. А впереди еще неделя расслабона. Прощай печень со всеми отягчающими. Да и скучновато, если честно.
Но пришло третье число, и все в нашей жизни заскакало по-новому.
И запряг эту новую жизнь Профессор. Не по своей воле, естественно. Просто ночью евойные бляди обратно в Питер улетели. Сессия у них, видите ли. Всё не как у людей у этих… Впрочем, озвучил, повторяться не стану.
Профессор с утра дернул пару стаканов вискаря ради поправки телесного духа, сбегал на улочку, обтерся снегом для профилактики свиного гриппа – он у нас поклонник здорового образа жизни, вернулся за стол, вылил себе в тарелку остатки ухи, отхлебнул и задумался. А потом вдруг как выдаст:
– Слышь, пацаны, а вы на сафари когда-нибудь были?
Мы с Кривым чуть фуагрой не подавились. Чемодан же вообще на пол грохнулся. Вместе со стулом.
– Ну… – прокашлявшись, говорит Кривой, – мы с Пятым в девяносто втором в Свердловске с казанскими на одних сайгаков охотились. Но это ж давно было, Профессор. Ты чё, в натуре? Какое сафари? Мы уж десять лет как уважаемые люди.
– Да не, – засмеялся Профессор, – я не о том. Я про натуральное сафари говорю, про африканское. Ну, там, на этих, на бегемотов, крокодилов и слонов всяких. На животных, короче. Были?
Чемодан, который к тому времени вернулся с пола за стол, заблеял:
– Э-э-э… Ну-у-у… я ездил разочек в составе нашей делегации в Кению.
– В натуре, что ли? – удивился я. – А мы почему не в курсе?
– Так я не рассказывал. Неудобняк, пацаны. Мы там… это… – замялся Чемодан, – выпили крепко с принимающей стороной до начала охоты… Ну, я ничего толком и не помню. Так, отдельные образы. Типа, замминобороны обратно с башкой носорога возвращался… Вот только сам он его того… или, мож, на рынке купил? Мы, понимаешь, шапочно знакомы… Я спросить постеснялся.
– Так у тебя, стеснительный ты наш, замминобороны в приятелях ходит?! – Профессор саданул стаканом по столу. – Не, пацаны, вы слыхали? И он молчит! Слушай-ка, братан, быстренько набрал своему воякеру и договорился насчет борта на Африку. Пятый, Кривой, вы как?
Мы с Валей переглянулись, пожали плечами.
– Нормально, – говорю за обоих. – Хрена ль нам здесь, бухать, что ли, до посинения? Мы – за.
– Поддерживаю, – кивнул Кривой, крякнул и залпом опустошил стакан, откашлялся: – хреново пошла… Я б, в натуре, пострелял. Если в животных, то можно,
