– Видишь, как бывает… Мне казалось, я уже нашел выход. Но проклятый тесть появился как раз тогда, когда я решился дать тебе деньги из сейфа. Как назло, они нужны ему сегодня.

Он вдыхал запах цветущих каштанов, чем-то напоминавший французские духи – очень тонкий и пикантный, – и ему хотелось кричать от бешенства.

Лиза положила руку на его вздрагивавшую ладонь.

– Если мы не можем достать деньги таким способом, значит, нужно достать другим, – сказала она твердо, и Валентин не обратил внимания на ее слова, на то, что она уже считает свою проблему их общей. – Среди моих знакомых мне никто не займет. Нет, нет, дело не во мне, дело в Антоне. Все знают, что он забирает у меня зарплату, иногда насильно, размахивая кулаками. Поэтому никто не верит, что я когда-нибудь верну долг. Но ты – другое дело. Тебе поверят.

Он обхватил голову:

– Да, мне поверят, но что я скажу жене и тестю? Понимаешь, мои знакомые давно стали знакомыми Ольги и Льва Михайловича. Если я займу крупную сумму, до них обязательно дойдет.

Лиза посмотрела ему в глаза своими бездонными синими очами.

– Мне кажется, я знаю человека, который может одолжить деньги и не поинтересоваться, зачем они нужны, – проговорила она ласково. – И ты его знаешь. Это скорее твой знакомый, чем мой.

– Ты о ком? – не понял мужчина, и она заговорила, так же властно и повелительно, как его тесть. Но ее голос звучал в его ушах божественной симфонией.

Глава 42

Кеш. 1366 г.

– Ты уверен, что мы одолеем Хусейна? – Богадур Байсункар, преданный воин Тамерлана, явился со своими друзьями в новый дворец Тимура, который он воздвиг в северной части города.

Со дня вероломного нападения на него в горах прошел год. Утекло много воды, и случилось много событий.

Тимур неоднократно пытался одолеть своего родственника, но у него ничего не получалось. Сначала он создал против Хусейна коалицию, но вероломные союзники в последний момент предали его, и эмир направился в Каракумы, отправив семью в Макан. Потом Тамерлан двинулся на Карши, пытаясь закрепиться в этом городе с помощью племенных вождей, однако и те перебежали на сторону противника. А после этого – снова бесплодные попытки сразиться с родственником и договориться с вождями. И снова неудача и побег, на этот раз в Ташкент – город, стоявший на монгольской территории.

Впервые за все время Тамерлан не знал, что ему делать. Родные и близкие не узнавали его. Он сильно похудел, побледнел, сильнее припадал на искалеченную ногу и смирился с тем, что ему придется ладить с Хусейном.

Лишь по прошествии времени он решился напасть на Хорасан и снова перебрался в Кеш. С тех пор прошло полгода.

Хусейн никак не давал о себе знать, но разведчики постоянно сообщали, что родственник готовится к войне с бывшим другом – желание покончить с мужем сестры и завладеть жемчужиной его не покидало.

Слушая их донесения, Тимур в конце концов решил напасть первым. Для этого он созвал военный совет, на который пригласил приближенных к себе военачальников.

В последнее время Тамерлан много делал для реорганизации и укрепления своей армии, пытаясь создать ее по образу и подобию армии своего кумира Чингисхана. Ее основу составляли конные лучники. Постепенно разрушалась старая джагатайская племенная структура. Полками командовали его сторонники. В будущем он планировал ставить на эти должности своих сыновей. Кроме конных лучников в его распоряжении находились пешие полки, которым в сражении отводилась важная роль.

Армия Тамерлана строилась по десятичной системе. Эмир всегда требовал соблюдения жесткой иерархии. Старшие военачальники – сардары – подчиняли себе минг-баши – тысячников. Дальше шли сотники и десятники.

Понимая важность армии для укрепления власти, сын Тарагая старался регулярно выплачивать жалованье своим воинам.

Вопрос Байсун-кара вызвал недовольство и раздражение.

– Разве мы с тобой мало делали для нашей армии? Разве наши воины не способны дать бой Хусейну? – он с усмешкой посмотрел на верного богадура.

Махмуд, гладя черную бороду, в которой уже запуталось несколько серебристых волосков, улыбнулся:

– Это правда, клянусь Аллахом. Твоя армия сильна, повелитель. Но армия Хусейна многочисленнее, и Байсун-кар опасается, что твой враг может тебя одолеть.

Тамерлан наклонил голову:

– Верно. Только мой так называемый брат не думает, что я решусь напасть на него. Стремительность и неожиданность всегда была на руку тем, кто этим пользовался, разве нет?

Военачальники переглянулись.

– Да, так, – согласился за всех Курбан. – Только мне кажется, что мы пока не готовы к войне с Хусейном.