уже начал отчаиваться, туда куда нужно, стены разошлись по обе стороны от него, чтобы явить ему логово, которое он искал. Он сразу увидел, что это логово по размеру и форме напоминает большую квадратную комнату с четырьмя дверями, открывающимися в ее стенах, и алтарем из черного камня, который стоял в самом центре. Но по большей части он видел вокруг лишь кости, человеческие кости, которые лежали так густо на полу, что его совсем не было видно между ними. В комнате было пусто. Он осторожно пересек ее и поставил свечу на алтарь. Он уже почти решил вновь поднять ее и попытать свою удачу в лабиринте, когда грохот костей раздался позади него.

Он прекрасно знал, что это было, но его вера в посох Старших дала ему силы, чтобы противостоять этому. Но когда он увидел то, что стояло за ним, потянувшись к его горлу странными человеческими руками, все силы покинули его. Только когда он почувствовал прикосновение этих рук к своему сжавшемуся от страха горлу, только тогда он нашел силы, чтобы нанести удар. Он ударил не один раз, а много, терзая протянутые к нему конечности, чтобы достичь мягкого тела позади них. Он продолжал бить безжизненное тело еще долго даже после того, как конечности расслабились.

Но в момент своей победы он увидел, что все было в пустую, увидел это в очертаниях мертвой твари у своих ног. Это было не в ужасной насмешке над человеческой формой, как видел он. Это было не в основе различия, что никакая видимая форма никогда не может полностью скрыть. Это было даже не в неестественном количестве рук, ног и голов, в два раза превышающем то, что должен иметь человек. Это было не в самой твари, но вывод, который он извлек из всего увиденного, вырвал победу из его рук, даже когда он потянулся, чтобы схватить ее. Тварь умерла, находясь в финальной стадии расщепления своего тела пополам.

Но только после того, как он поднял глаза от поверженного ужаса, он понял весь масштаб своего поражения. Братья убитого бога вернулись с охоты в храме наверху, чтобы найти его над телом своей жертвы. Они стояли вокруг него за краем тусклого света свечи, дрожа от молчащего смеха, что было хуже любой угрозы. Но Бел уже видел худшее. Он поднял в вызове посох Старших, посох, который мог бы привести их к смерти.

И только тогда он понял причину, почему боги смеялись. Старшие сломали свой посох второй раз пополам.

Перевод: Р. Дремичев

Гэри Майерс

Гробница Неба

Gary Myers «The Tomb of Neb», 1985

Где бы люди ни собирались пообсуждать невероятные подвиги воров, они всегда вспоминали о Тхангобринде и Тише, но ничего не говорили о Муте. Но тот, кто занимается искусством воровства, не заботится о славе, разве что для того, чтобы научиться избегать ее. Именно те, на ком он практикует, делают его имя бессмертным. А те, на ком практиковал Мут, были как тихими, так мертвыми, потому что Мут был торговцем древностями.

Есть некоторые люди, кто идет путем Мута, они царапают землю наугад, и другие, более методичные, которые просеивают гору через сито. Мут не работал подобно им. Вместо этого он опирался на книги и свитки, которые могли подсказать ему, где копать. Он мог читать более чем на семи древних языках, в том числе на трех человеческих. Можно было подумать, что его познания охватывают записанную мудрость многих древних народов, но, увы, он заботился только о том, что мог показать в витрине своего магазина.

Он много читал о гробнице Неба, прежде чем догадался о ее местонахождении. И он часто замечал круглый холм в пустыне к востоку от Дринена. Он задавался вопросом, почему он никогда не меняется перед лицом пустыни, которая всегда менялась, всегда сглаживала морщины и создавала новые вместо прежних. Но только после того, как он увидел, как жрецы Старших восстановили холм после песчаной бури, он сложил два и два вместе и обнаружил, что получилось четыре.

Неб был последним жрецом культа Млока. Этот культ был очень великим в своё время, около сорока веков прошло до того времени, когда я пишу это; но частое деление главного божества все увеличивало его пантеон, выходя за пределы богатств любого культа, нужных для его поддержания, и это привело к его исчезновению. Ибо дети Млока требовали человеческих жертвоприношений, и жрецы Млока делали все возможное, чтобы обеспечить им их. И когда они думали, что им больше нечего принести в жертву, Неб показал им их ошибку. Он был последним. Ревнивые жрецы Старших похоронили его в пустынной гробнице, а детей Млока похоронили с ним. Они уничтожили все записи о местонахождении гробницы, чтобы никто из последователей Неба никогда не нашел ее. Сорок столетий спустя даже жрецы Старших не знали, почему они вываливают корзины с песком на круглый холм к востоку от Дринена.

Но Мут знал. И поскольку он знал, то сделал этот холм объектом своей вечерней прогулки. Это было на закате, когда он обосновался на месте у подножия западного склона, выбрав его для раскопок. Под звездным светом приступил он к работе, чтобы доказать мудрость своего выбора. Он копал под светом звезд, потому что любой другой свет был бы виден со стен Дринена, а Мут опасался раскрыть себя перед жрецами Старших. Когда полная луна поднялась над вершиной холма, он обнаружил, что его лопата ударила в дверь тайной гробницы, раскрыв притолоку прохода.

Целая печать на каменной двери была так же хороша, как надежды Мута, надежды на богатое вознаграждение за его труд. Но когда он сломал печать и открыл дверь, когда он зажег лампу и изгнал темноту сорока столетий, он увидел, что надежды его не оправдались. Не было никаких статуй запрещенных богов. Не было мумии их объявленного вне закона жреца. Не было даже горстки пыли, чтобы показать, где она лежала. Пол был таким же чистым, как если бы он только что был подметен.

Когда Мут уходил, он увидел, что печать выпала из двери одним куском. Его первым желанием было растоптать ее ногами, потому что он чувствовал сильное разочарование. Но, подумав, он взял ее домой, чтобы использовать в качестве украшения для своего магазина.

Это была ночь, когда ужас пришел в Дринен. Он пришел за час до рассвета в восточную часть города, когда более чем один спящий был разбужен громким криком,