– Нет. Не знаю.

Джейлей вмиг оробел. Секундная храбрость больше не казалась ему хорошей идеей.

– Если вы откажетесь, то у вас есть два варианта. Первый: вы навсегда оказываетесь запертыми в Вороньем гнезде. Второй: вы отправляетесь прямиком на аудиенцию к королю.

Эванжелина заметно вздрогнула. Она едва начала успокаиваться, как вдруг ее снова захлестнула паника. Обычно у нее получалось держать себя в руках, так почему такая простая просьба заставила прийти в такой ужас?.. Она хотела бы помогать людям, а не вредить им. Алана давала ей эту возможность. Но обжечь кого-то намного легче, чем исцелить нанесенную рану.

– Значит, мы пленники? – поинтересовался Герсий.

Решив, что с Аланой надо говорить на ее же языке, он попытался начать переговоры. Он не знал, что Алана не вступала в переговоры, она выдвигала требования, которые либо исполнялись, либо нет. И если ее требования не хотели выполнять добровольно, то она принуждала к этому.

– Ровно до того момента, пока не согласитесь со мной сотрудничать, – с улыбкой ответила Алана.

Эверлинг рванул к Алане, замахнулся, чтобы ударить. Она быстро перехватила его руку, заломила ему за спину и заставила встать на колени.

– Смотрю, у тебя совсем нет воспитания, – хмыкнула Алана и дернула его руку на себя.

Эверлинг невольно вскрикнул, а потом змеей зашипел на Алану:

– Отпусти, недотраханная сучка.

Алана отпустила, но в ту же секунду поставила ногу ему на спину и вдавила каблуком в пол. Не удержавшись, Эверлинг впечатался лицом в ковер. Сделав попытку вырваться, он почувствовал, как Алана еще сильнее давит каблуком, и затих. Герсий метнулся к Алане, Этель метнулась к Герсию, толкнув Джейлея.

Герсий сжал шею Аланы, как до этого, но она не смотрела на него. Этель приставила к горлу Герсия тонкий нож.

Эванжелина крикнула:

– Хватит!

Джодера, отпустив Эванжелину, кинулась к Джейлею. Джейлей потер бок, в который Этель его пихнула локтем, и выпрямился.

Алана хохотнула.

Этель гневно прошептала:

– Отойди от госпожи Аланы. Немедленно.

– Все в порядке, Этель, – успокоила ее Алана, но та не спешила убирать оружие.

– Прекратите! – снова крикнула Эванжелина. – Вы хотите, чтобы мы помогли вам, а сами унижаете нас. Отойдите от Линга! Линг, прекрати кидаться на всех, кто на тебя не так посмотрел! Гер, отпусти Алану! Этель, убери нож, пожалуйста! – на одном дыхании выпалила Эванжелина.

Обычно спокойная, тихая Эванжелина произвела неоднозначное впечатление. Алана была в восторге от того, что напуганная девочка проявила характер. Эверлинг пребывал в шоке – и от того, что его поставили на колени, и от того, что Эванжелина умела кричать. Герсий вдруг ясно осознал, насколько Эванжелина права.

Джодера пискнула:

– Эва, ты в порядке?

Джейлей пробубнил себе под нос:

– Ничего себе…

Этель безэмоционально смотрела на Алану в ожидании указаний и убрала нож только после ее кивка.

Остальные тоже сделали то, о чем просила Эванжелина. Кто-то в шоке, кто-то неохотно, а кто-то с нескрываемым ликованием.

– Что ж, раз мы договорились… – как ни в чем не бывало начала Алана.

– А мы договорились? – резко перебил ее Эверлинг, разминая шею.

– Договорились!

Джодера и Эванжелина ответили ему одновременно, и обе были готовы сами броситься на него, лишь бы не дать возможности сказать что-то еще.

– Раз мы договорились, то Этель проводит вас в свободные комнаты, – ответила Алана.

Этель, заинтересованно рассматривающая нож, встрепенулась, кивнула и направилась к выходу.

Первыми за ней отправились Джейлей и Джодера, которым не терпелось отделаться от Аланы. Внутри поселилось странное чувство: они были рады, что Алана не нуждается в их силе, у них не было никакого желания сотрудничать с женщиной, во многом походившей на Ирмтона. Но еще заиграла обида: они были так слабы, что даже главе уличной банды не могли помочь.

Герсий подтолкнул Эверлинга, и оба вышли за Элберзами. Их спины были напряжены, оба думали о своей личной боли. Эванжелина проводила их печальным взглядом и устало вздохнула. Она осталась наедине с Аланой и не спешила покидать кабинет.

Они ушли из дома Селестины несколько часов назад, а по ощущениям прошло несколько дней. Солнце вовсю светило, и просторный кабинет выглядел светлее, чем был на самом деле.

– Алана, – неуверенно позвала Эванжелина. – Давайте поговорим серьезно. Меня никто толком не учил пользоваться магией. Все, что я узнала о своей силе, было либо случайностью, либо необходимостью. Я не хочу навредить вашей дочери еще сильнее. Боюсь, что моих сил будет недостаточно, чтобы… Чтобы исцелить ее. – Эванжелина выложила все, надеясь на понимание.

Алана долго молчала. Эванжелина успела сесть на диван. Она только сейчас заметила, что диван мягкий, приятный на ощупь и красивого бирюзового цвета. Эванжелине очень хотелось провести рукой по поверхности, и она не стала себя сдерживать. Улыбнулась, прикасаясь к бархатистой ткани. Кажется, в доме ее родителей в гостиной стоял похожий, но Эванжелина уже не была в этом уверена. Может, ей все приснилось? Вся прошлая жизнь с любящей, ласковой матерью, с нежным, добрым отцом? Может, она всегда жила на арене?..

Когда Алана заговорила, Эванжелина словно проснулась.

– Эва, верно? – уточнила Алана, и Эванжелина кивнула ей. – Давай я принесу тебе все, что нашла сама. Ты начнешь читать. Познакомишься с моей дочерью, ее зовут Табия. Ей девять, и она любит читать книжки. Верит в чудо и верит, что ее мать – всесильная волшебница. – На этих словах Алана улыбнулась.

Говорила она мягко и с бесконечной любовью, больше не требовала и не выдвигала условия – она просила Эванжелину о помощи.

– Можно с ней увидеться? – осторожно спросила Эванжелина. – Прямо сейчас.

Губы Аланы снова тронула добрая улыбка. Она перестала напоминать тираншу и диктаторшу, скорее усталую женщину, которая хочет спасти свою маленькую дочь. Алана кивнула.

– Никто из врачей не может поставить ей диагноз, большинство разводят руками, а те, кто пытается лечить, лечат неправильно. Табии становится хуже. Магия света – моя единственная надежда. Помоги ей, Эванжелина. Хотя бы просто попытайся. Я помогу вам в ответ, даже если у тебя ничего не получится. Но так я буду знать, что сделала все, от меня зависящее.

– Конечно, – выдохнула Эванжелина. – Идем, познакомите меня с Табией.

Они вышли из кабинета.

Табия Ренавана, девятилетняя дочь Аланы, жила в небольшой комнатке на втором этаже, которую очень редко покидала. Она была уменьшенной копией Аланы, разве что с более добрым выражением лица и двумя глазами. Черные блестящие волосы доставали ей уже до поясницы, она казалась такой худой, словно нормально не ела уже не один месяц. Эванжелина догадалась: это последствия болезни.

Шторы в