этой экспедиции мы займемся Персией. Первая задача быстрым ударом овладеть страной, выкинуть оттуда англичан. Предшествовать будет подготовка, дипломатическая и политическая. И цель не просто захватить эти земли, а начать их как можно быстрее осваивать. Средняя Азия – это удобнейшее место для выращивания хлопка. А это стратегическое сырье. И не только для одежды оно будет предназначено, а в первую очередь для новых видов пороха. Тут уж наши химики получили поразительные результаты. А зависеть в военном деле от поставок из-за океана, тех же САСШ, мы не можем. Генерал Лорис-Меликов возглавит эту кампанию. Нам важно еще и ваша дипломатическая натура, Михаил Тариэлович. Вы сможете найти общий язык с местными вождями, использовать потенциал тех противоречий, что накопился в этой богатой стране, страдающей от плохого управления. И еще. Сразу за армией будут идти железнодорожники. Мы обязаны построить железные дороги, без которых освоение этих мест будет все еще на бумаге. Здесь подготовлены предварительные материалы и наброски того, что и как можно выделить для этого дела, привлечь.

Я попросил генерала Скобелева тут присутствовать, потому что каждому участнику этого плана надо понимать его место в нем, а посему, зная, что его планы по покорению Туркестана уже сверстаны, разрешим ему удалиться. И благослови тебя Бог, Михаил Дмитриевич! – И я перекрестил генерала, который растрогался от моих слов до слез. Он покинул помещение, а я был по-прежнему удивлен тому, как небрежно наша Родина относилась к своим лучшим сынам. Ибо для меня именно Скобелев, а не Желябов был воплощением лучших сынов Отечества.

Глава четвертая

Прогрессор поневоле

Мы живем в очень странное время и с удивлением отмечаем, что прогресс идет в ногу с варварством.

Зигмунд Фрейд

Санкт-Петербург. Апрель – май 1880 года

Итак, предстояло провести первую попытку насаждения прогрессорства. Насколько проще тем попаданцам, кои волей своих авторов-создателей проваливаются в отдаленное прошлое, имея на руках как минимум ноутбук с громадной базой данных, а в идеале он еще продолжает поддерживать связь со всемирной сетью в будущем. А уж если совсем повезет, то присутствует еще и группа поддержки из десятков старших и младших научных сотрудников с компьютерным залом, и совсем небольшой контингент из силовиков. Совсем чуть-чуть, можно сказать по мелочи: пара военных бригад или мини-эскадра, включающая авианосец, подводные лодки и большие десантные корабли, набитые под завязку головорезами из морской пехоты, спецназом ГРУ и прочими «очень вежливыми людьми».

В моем случае при наличии отсутствия всего перечисленного пришлось обойтись штурмовщиной, естественно – мозговой, пригласив для сеанса «Что, где, когда» своего сыночка Сандро, включая засевшую в его черепушке сущность академика Михаила Николаевича Коняева. Пришлось сразу предупредить отпрыска, что варианты одежды, особенно берущие свое название от атолла Бикини, рассматривать не будем. Взамен займемся игрой фантазии и насилованием мозгов, включая спинной, дабы вспомнить, кто из физиков, имеющих честь быть докторами, профессорами или, на худой конец, приват-доцентами в университетах империи, может взяться за максимально быстрое открытие и внедрение в медицинскую практику Х-лучей, коим не суждено стать рентгеновскими, ибо на се моя царская воля!

Как ни странно, но мне пришлось вспомнить не слишком злым словом профессора Незванько из своего прошлого-будущего, который, живя в Российской Федерации, получая пятого и двадцатого весьма приличную сумму в рублях, очень любил воспевать вклад в развитие мировой науки любого ученого или технаря, который или родился, или трудился на тех территориях, кои впоследствии непосильного труда Владимира Ильича и Никиты Сергеевича трансформировались вначале в Советскую, а потом, просто в Украину. Причем как ни странно, в списке, который включал всех тех, кто проживал на территории Австро-Венгерской и Российской империй, не было, к примеру, вице-президента АН УССР, доктора и профессора Глушкова, разработавшего Общегосударственную автоматизированную систему учета и обработки информации, предтечи интернета.

Так вот, как-то находясь на общем научном мероприятии, мне пришлось услышать его дифирамбы в адрес украинского ученого из Австро-Венгрии, истинного христианина, сиречь потомственного и убежденного грекокатолика, некого Ивана Пулюя. Известность этот небесталанный специалист в сферах богословских и физических получил сразу после открытия Вильгельмом Конрадом Рентгеном своих всепроникающих лучей. Ибо, по его мнению, Вильгельм Фридрихович нагло сплагиатил идею, пользуясь наивностью и доверчивостью украинского австровенгра, а также якобы подаренным ему прибором, имеющим название «лампа Пулия», испускающим невидимое излучение, которое можно было сделать видимым при помощи бариево-платиново-цианового экрана. Впрочем, международное научное сообщество явно с прохладцей отнеслось к сим поползновениям и единодушно признало авторство Рентгена. Так или иначе, но теперь Х-лучи должны быть открыты, испытаны и взяты на службу в России.

Итак, началось обсуждение кандидатур. Примерно на десятой минуте мой юный «сынуля» вспомнил, что, учась в советской школе еще при жизни товарища Сталина, видел в библиотеке серию учебников по физике некого Ореста Даниловича Хвольсона, кои читали те старшеклассники, которые выбирали себе техническую стезю и собирались поступать в явно негуманитарный вуз. А то, что сей ученый не канул в Лету после октябрьского переворота и следовавшей за ним братоубийственной войны и прочей смуты, не всплыл где-нибудь на задворках Парижа или Берлина, а напротив – стал Героем Труда и пополнил орденом Трудового Красного Знамени недурственный иконостас, так сказать, «старорежимных наград», говорило об его исключительном таланте. Так, во всяком случае, считала директор школьной библиотеки, всегда готовая рассказать детям поучительную и интересную историю.

Пришлось взять короткий тайм-аут и провести небольшое следствие.

Результаты оного показали, что господин Хвольсон в настоящее время с успехом читает лекции в Санкт-Петербургском университете в качестве приват-доцента, совмещая сию деятельность с преподаванием физики в Петришуле. Ой, не подумайте ничего неприличного, это была школа при лютеранской церкви Петра и Павла, имевшая весьма серьезную репутацию и отменный преподавательский состав. Перспективы у молодого ученого были весьма недурственные, ибо докторская диссертация «О магнитных успокоителях» прошла успешную защиту и была встречена благожелательно научным бомондом столицы. Первое зародившееся желание немедля вызвать на беседу Ореста Даниловича и осчастливить личным поручение императора заняться открытием чудесных лучей я пресек на корню, обозвав себя попутно идиётом. Ну не любила научная братия, за исключением отдельных конъюнктурщиков, мечтающих сменить чины научные на придворные, встречаться с монаршими особами. Ну что можно услышать от коронованного болвана, полностью оторванного от земных реалий, кроме откровенной глупости?

Среди академиков был распространен анекдот из времен прошлых. Король Пруссии Фридрих II известный так же, как Великий и «Старый Фриц», инспектируя свою Академию наук, решил блеснуть эрудицией и поинтересовался: «Почему бокалы с шампанским издают более чистый и