себе, с голоду не дохну, хозяйство налаживается, только на сынка Володю нет большой надежды. Молод, неопытен в хозяйстве, да и здоровье его плохое, так что вместо него придется посылать на заимку Гришу. Он крепкий паренек.

Сам я живу то на заимке, то уезжаю по закупке масла. В городе бываю редко. Жду с нетерпением письма от вас. Адрес: Харбин, Мадягоу, Чистая улица. Наталье Григорьевне Назаровой. А она передаст мне».

Передавая это письмо Невьянцеву, Белых пояснил:

— Грачев не пользуется шифром. Он считает, что любой шифр можно раскрыть и тем провалить дело. Предпочитает личные переговоры, посылку связников и письма с условностями. Данное письмо следует понимать так: вместо связника Володи, который должен был явиться ко мне с новыми инструкциями, деньгами и получить информацию, прибудет Гриша, которого я тоже знаю по Харбину. Что касается поездок Грачева по закупке масла, то он ездит добывать оружие.

— Все ясно.

— Я подготовил ответное письмо Грачеву. — Белых передал Невьянцеву исписанный лист бумаги.

«Уважаемый Герасим Павлович!

Спасибо за весточку, рад за вашего младшего сынка Гришу, что из него получается такой хороший человек. Я живу и ожидаю лучшего. С 6 по 15 октября еду на охоту в тайгу. С 20 октября по 1 ноября получаю отпуск и думаю его использовать тоже вне Хабаровска. Пишите подробнее, как идет ваше хозяйство, управляетесь ли со своими ребятами по хозяйству или еще на время страды приглашаете рабочих со стороны? У меня хозяйство пока, можно сказать, еще молодое, и вот по силе и возможности работаю, авось чего и достигну. Возможности у нас имеются. Взялся сейчас за культивирование винограда и во что бы то ни стало докажу и выращу. Слышал, что вы достигли в этой области больших успехов, надеюсь, что не откажете поделиться со мной своим опытом. Так что надежда на вас.

Привет. Знакомый ваш Николай».

— Как понимать это ваше письмо?

— Здесь условностей немного, — пояснил Белых. — Прежде всего я ответил Грачеву, что против приезда связника Гриши не возражаю. Буду ожидать его с 6 по 15 октября, как мы договорились, через день. Дополнительно, на всякий случай, назначаю встречи на 20 октября и 1 ноября. Места для встреч мы обговорили раньше. Одно из них находится на окраине Никольск-Уссурийска, другое в Хабаровске… Я информирую Грачева, что возможности для развертывания работы ТКП имеются, но главное — достать деньги (виноград). В этом я прошу оказать мне помощь — «поделиться опытом». Вот пока все.

Получив письмо от Белых, Грачев обрадовался: будет о чем информировать полковника Накамуру и появится возможность получить дополнительные деньги. Опираясь на Белых, можно активнее развертывать работу в Приамурье!

Два раза в месяц Грачев появлялся на станции Пограничная. Находился там недолго: приезжал за несколько минут до прибытия пассажирского поезда, старался найти укромное место, укрыться от посторонних глаз. Отыскав среди проводников нужного человека, Грачев передавал ему сверток и тут же удалялся. Через Пограничную проходила надежная и отработанная цепочка связи с Советским Союзом.

До сих пор получалось так, что Грачев появлялся в то время, когда кончалась смена Шаброва и он был уже дома. Но однажды днем они все же столкнулись.

Прибыл пассажирский поезд, следующий во Владивосток. Шабров шел вдоль железнодорожного состава, держа в руках банку с узким горлышком, наполненную специальным маслом, и молоток с длинной ручкой. Время от времени Шабров наклонялся, ударял молоточком по колесу, прислушивался. Открывал крышки букс и в некоторые доливая масло.

Стояла осень, сухая и теплая приамурская осень. Все радовало глаз: пестрый наряд берез, синее безоблачное небо, чистый прозрачный воздух. Настроение у Шаброва было приподнятое.

У одного из вагонов Шабров заправил буксу. Закрывая крышку, посмотрел вдоль поезда. Среди прогуливающихся пассажиров бросился в глаза один: крепкий, плотный, хотя и одетый в дорогой костюм, но всей своей фигурой напоминающий грузчика. Да и лицо знакомое… Откуда?

«Да ведь это Грачев!» Эта мысль обожгла, заставила насторожиться. Перед глазами возникла фотография, которую совсем недавно рассматривал. Шабров вытер ветошью руку и полез в карман синей куртки. Пусто. «Фотография в другой тужурке!»

Между тем Грачев шел вдоль состава, внимательно всматриваясь в лица проводников. Все ближе И ближе к Шаброву. «Он или нет? Если Грачев, то как познакомиться? А может быть, просто похож, совпадение?»

От Невьянцева Шабров знал, что Грачев крайне осторожен и на случайные знакомства не идет. Что делать?

Неизвестный был совсем близко, когда Шабров вспомнил, что на левой руке Грачева нет большого пальца. Мгновенно скользнул взглядом вниз. Мужчина нес в правой руке большой сверток, упакованный в серую бумагу и перевязанный шпагатом. Левая рука опущена. Большого пальца нет. Это Грачев! Решение созрело в одну секунду.

Когда Грачев поравнялся с Шабровым, молодой человек слегка наклонил банку с маслом и прислонил горлышко к свертку. Он сам еще не отдавал себе отчета в том, что делает. Шабров только знал, что должен что-то предпринять. А что из этого выйдет?

Масло пролилось на бумагу. Грачев почувствовал легкий толчок и остановился. Посмотрел на сверток. На его лице вспыхнуло негодование. Он хотел было обругать или ударить Шаброва, но последний опередил:

— Ой! Дорогой господин, извините! — Шабров стоял, полусогнувшись перед Грачевым с виноватым видом. — Я сейчас все исправлю, — заторопился он. — Ради бога, не гневайтесь, не ругайте меня. Это грозит мне большими неприятностями. Будьте снисходительны. Постойте, пожалуйста, здесь, я мигом принесу чистый лист бумаги.

Грачев в растерянности остановился: «Литература должна быть отправлена, но с таким пятном посылать нельзя!»

— Давай. Побыстрее. Сколько минут еще будет стоять поезд?

— Еще двадцать минут. Я мигом. Я успею.

Шабров помчался. Грачев положил сверток на платформу, закурил. Издали увидел нужного проводника, кивнул, чтобы тот подождал.

В служебном помещении Шабров отыскал большой лист оберточной бумаги и вскоре был возле Грачева.

— Давайте я упакую. Можно выбросить старую обертку?

— Да… Пожалуй… — задумчиво ответил Грачев. — Чего доброго, масло проникнет внутрь.

Шабров распаковал. На одной из брошюр — а в свертке лежали стопкой брошюры — он прочитал: «Трудовая крестьянская партия». Быстро завернул в чистую бумагу и перевязал шпагатом.

— Вот. Извольте. Вам поднести?

— Нет. Я сам, — решительным тоном сказал Грачев и взял сверток. — А ты здесь всегда работаешь?

— Да, господин. Если вам что-нибудь нужно, вы легко можете меня отыскать. Меня все здесь знают. Спросите Ивана Шаброва.

— Хорошо. Спасибо. — Грачев пошел к передним вагонам.

Шабров продолжал работу по осмотру вагонов. Время от времени он посматривал в ту сторону, куда ушел Грачев. Увидел, как тот подошел к проводнику