Что задумал Люцифер? Для чего ему на самом деле понадобилась Ариадна?

–Подождите,– едва слышно шепчет Мэри-Линетт и берет в руки один из снимков.

–В чем дело?

–На его груди, взгляни-ка, Норин, я видела нечто подобное. Как же это называется?

–Пентаграмма?– предполагаю я, склонившись над фотографиями.

–Нет, не пентаграмма.

–Разве? Круг и пересеченные линии, треугольники.– Я стискиваю зубы, когда боль лавиной прокатывается по спине. Черт!

–Это не треугольники, Мэтт. Это звезда.

–Какая еще звезда?– недоуменно переспрашивает Хэйдан, отняв у Мэри фото, а я с изумлением подмечаю, как вытягиваются лица сестер Монфор. Опять они знают что-то, о чем я не имею ни малейшего понятия.

–Это звезда Хаоса,– объясняет Норин, выпрямив спину, и отворачивается.

Она сжимает кулаки, отходит от стола, а я терпеливо жду продолжения.

–Ящик Пандоры!– усмехается Дюк Роттер.– Вот же вас угораздило вляпаться в такое дерьмо, ребята. Поздравляю!

–Ящик Пандоры? Это же сказки.– Я устало закатываю глаза.– Миф для малолеток.

–Подожди…

Норин отмахивается от меня как от надоедливой мошки, а я раздраженно щурюсь.

–Чего подождать? Пока вы придумаете, как усугубить ситуацию?

–Я пытаюсь сопоставить факты.

–Нет, вы пытаетесь приплести их к своей безумной теории.

–Моя теория не безумна.

–Если она строится на легенде, написанной каким-то шизофреником-фантастом…

–Она строится на истории моего вида,– рявкает Норин, стремительно повернувшись ко мне лицом.– Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Ты опять пытаешься отрицать то, о чем не имеешь ни малейшего понятия.

–Но…

–Хватит думать головой,– командует женщина, тыкая в меня пальцем,– ты уже не в своем мирке, где любое отхождение от нормы – вымысел. Здесь легенды реальны, мифы реальны. Оглянись, ты находишься в компании черной вдовы, оборотня, ведьмы и брата, который вернулся с того света. Ты сам живешь в одной из тех легенд, которые отрицаешь.

Она права. Права. Но я не могу согласиться так просто, не могу поверить так легко. Я семнадцать лет жил в мире, где даже удача казалась проявлением мистики.

–Мы читали об этом,– задумчиво говорит Мэри,– или мама рассказывала.

–Что именно?– с интересом спрашивает Хэйдан.

–Люцифер уже открывал ящик Пандоры много столетий назад.

–Так что ему мешает сделать это снова самостоятельно?

–Один и тот же человек не может открыть ящик дважды.

–Ну разумеется,– шепчу я.– И почему Ари?

–Чтобы выпустить наружу пороки и болезни, надо обладать силой. Простой человек не сможет открыть ящик, он умрет, а с его смертью в сосуд вернутся и все грехи.

–Но Дьявол не может умереть,– как бы невзначай напоминаю я.– Так почему нас до сих пор не атакуют грехи, выпущенные давным-давно наружу?

–Уверен, что не атакуют?– тихо усмехается Норин и отводит взгляд.– Со временем последствия перестают быть катастрофическими. Но даже сейчас мы чувствуем отголоски того, что случилось много веков назад. Предвосхищая твои вопросы: да, в тот раз Пандору закрыли. Кто? Да сам Люцифер. Наигрался.

–Вот так просто?

–Это случилось много столетий назад. Ящик был открыт несколько дней, из-за чего в мире бушевали болезни, войны. Я уже говорила, что Дьявол не ставит целью избавиться от всего человечества. С кем же ему тогда развлекаться? Но он получает колоссальное удовольствие, когда мы дохнем, как мухи, когда он распоряжается нашими жизнями.

–Звучит поэтично.

–Скорее трагично,– еле слышно бурчит Хэрри.

–То есть если Ари откроет ящик…

–…пострадает много людей,– заканчивает Мэри.– И ей не удастся просто закрыть его, как Люциферу. Ей придется умереть, чтобы избавиться от напастей и катаклизмов, обрушившихся на землю.

–Значит, мы не должны ей этого позволить.

–Но она уже приступила к обряду, жертвоприношению. Мы были уверены, что она здесь ради мести, а она следовала инструкциям, которые давал ей Люцифер.

–О чем вы?

–Четыре состояния, четыре жертвы: огонь, вода, земля, воздух.

–Барнетта нашли подвешенным к потолку,– нахмурившись, напоминает Мэри-Линетт.

–Грегори Тимболда – в поле,– добавляет Хэрри.

–Остаются вода и огонь,– Джейсон усмехается,– кто бы сомневался.

–А если Ариадна не догадывается, что делает? Люцифер – отец лжи, он вряд ли раскрыл ей все карты, когда переманил на свою сторону. Возможно, она думает, что мстит, но на деле является его марионеткой.

–Может, ты прав,– соглашается Норин.– Дьявол умеет убеждать.

–Но вдруг она уже завершила ритуал?– неуверенно спрашивает Хэрри и поправляет оправу очков.– И мы уже опоздали? Она ведь не пришлет письмо, в котором уведомит нас о том, что утопила очередного последователя ордена, а потом сожгла их церковь.

–Мы узнали бы об этом, поверь,– ухмыльнувшись, отвечает Мэри.– Когда Ариадна откроет ящик, случится нечто страшное: болезни, природные катаклизмы.

–Если она откроет,– поправляю я, прочистив горло.

–Да, конечно.– Мэри-Линетт кивает.– Если.

–Меган фон Страттен нашла меня в Дилосе,– сообщает Джейсон, разминая плечи.

–Едва не прикончила нас,– сетует Роттер.– Мерзкая тварь, которую вы вылечили.

–Не рыпайся, Дюк.

–Я констатирую факт.

–Видимо, она следила за нами, пока Ариадна выполняла грязную работу.– Я морщу лоб и киваю. Пытаюсь проанализировать новую информацию, но ее так много, что у меня стучит в висках. Нужно отдохнуть хотя бы пару часов.– Вам повезло. Вы выжили. Меня в прошлый раз эта женщина едва не отправила на тот свет.

–Я уже говорил, что связываться со мной не стоит, когда я… когда я не в себе.

Джейсон неуверенно трет ладонью отросшую щетину.

–Завтра решим, что делать,– говорит он.– На сегодня достаточно разговоров.

–Но каждая минута…

–Мы не спасем Ари, если будем измотаны.

–Не самое лучшее время для отдыха,– настаивает Норин.

–Не тешь себя надеждами, дамочка. Лучшего времени еще долго не будет.

Он касается ее бледной щеки, а затем переводит взгляд на меня:

–У тебя есть пара минут? Нужно кое-что обсудить.

–Конечно.– Я киваю и прижимаю больную руку к ребрам.

Хэйдан хмурится. Ему явно не по душе, что мы собираемся обсуждать что-то без него. Но проблема в том, что я собираюсь защищать брата, а не доверять ему. Я не сомневаюсь, что Хэрри способен принимать правильные решения. Он не раз спасал нас, и я помню об этом. Никогда не забуду. Но с него хватит. Он и так слишком много сделал.