Шрифт:
Закладка:
Боже, она собирается разорвать мне сердце. Я закрываю глаза и прижимаю ее ближе, кончиками пальцев бессознательно залезая под край ее топа. Она тихонько всхлипывает, когда я провожу по нежной коже чуть ниже пупка.
– Это были худшие день и ночь за всю мою гребаную жизнь, Корабелла. Просто не знал, что тебе сказать. – Я вдыхаю аромат ее чистых волос и утыкаюсь лицом в изгиб ее шеи. – Да и что я мог сказать?
– Я не злилась, – отвечает она, вздыхая и прижимаясь ко мне еще теснее. – Я понимала.
– Нет. – Я качаю головой, золотистые пряди ее волос щекочут мне нос. – Ты, наверное, не сможешь понять. Я провел всю ночь, жалея, что не позволил ему убить меня.
Кора резко поворачивает голову и пристально на меня смотрит.
– Не говорит так.
– Но это правда.
– Нет… Дин, никогда больше так не говори. Даже не смей думать. – Она поворачивается так, чтобы мы оказались лицом друг к другу, и я скольжу ладонью под ее топик, лаская поясницу. Кора долго выдерживает мой взгляд, а потом все же опускает подбородок и прерывисто вздыхает. – Помнишь, как мы обменивались признаниями? – спрашивает она, все еще избегая моего взгляда.
Я киваю, и мы почти соприкасаемся носами.
– Помню.
Она облизывает губы и закрывает глаза, подбирая слова.
– Ты сделал тогда два признания, а я только одно.
Я безотчетно глажу ее по спине, лаская позвоночник, а затем двигаюсь к животу. Провожу пальцами по нежной коже, чувствуя, как ее тело тает под моими прикосновениями. Мое дыхание учащается в такт бешено колотящемуся сердцу.
– У тебя есть еще одно признание?
Кора робко кивает и приоткрывает губы, выгибаясь навстречу моей руке. Я скольжу вверх по ее животу, пока не касаюсь кончиками пальцев нижней части ее груди.
Черт, у меня встает. Наверное, мне следует перестать прикасаться к ней.
Но я хочу к ней прикасаться. В последний раз, когда мы вместе находились в темноте, мы даже не могли соприкоснуться пальцами ног.
– Расскажи мне, – шепчу я, опуская руку и обнимая ее за талию.
И останавливаюсь, ожидая, когда она заговорит.
Кора распахивает глаза, и мне почти кажется, что ей пришлось собрать всю свою храбрость, чтобы решиться встретиться со мной взглядом. Она резко вдыхает, затем выдыхает, и моих губ касается легкий ветерок.
– Я чувствовала себя в безопасности только тогда, когда ты был внутри меня.
Ее слова ударяют прямо мне в пах. Член дергается в джинсах, в подробностях вспоминая, каково это – находиться внутри нее. Только… Я думал, она испытывала отвращение. Возмущение. Страх.
– Я тоже. – Мне удается произнести эти два слова, пока снова веду ладонь вверх по ее телу и обхватываю грудь, срывая стон с мягких губ. Она прижимается ко мне тазом, а я обхватываю ладонями ее лицо и начинаю целовать до умопомрачения. Проникаю языком меж ее губ, с тем же отчаянием, что и раньше. Так же дико и неумолимо. Нас тянет друг к другу, и эта связь усиливается нашими воспоминаниями и травмами, желанием и потребностью.
Кора закидывает ногу мне на бедро и обнимает меня за шею, притягивая меня к себе как можно ближе. Ее язык у меня во рту, горячий и требовательный, она зарывается пальцами мне в волосы и оттягивает их, заставляя меня стонать. Я переворачиваю ее на спину и разрываю поцелуй лишь на миг, пока стягиваю через голову ее майку. Длинные волосы золотым ореолом рассыпаются по подушке.
Как у ангела.
Я снова завладеваю ее губами, стягиваю с нее шорты и трусики, пока на ней не остается ничего, кроме медальона, который я подарил ей на Рождество.
Кора хватает меня за футболку, ее ноги обвиваются вокруг моих бедер.
– Мне нужно чувствовать тебя… – Она стягивает футболку и скользит ладонями по моей обнаженной груди, по плечам, вдоль рук, затем снова вверх. Она тянется, чтобы поцеловать меня в шею, впивается зубами мне в кожу, словно помечая меня.
И это творит со мной нечто невообразимое, черт побери.
У меня вырывается горловой стон, почти рычание, и я расстегиваю пряжку ремня, сбрасываю джинсы вместе с боксерами и снова опускаюсь на нее с безумной настойчивостью. Обхватываю губами ее сосок, темный и затвердевший, а затем скольжу языком по каждому и чувствую, как Кора извивается подо мной. Ее руки снова в моих волосах, ногти впиваются в кожу головы, и это заводит еще сильнее.
– Ты чертовски красива, – бормочу я, скользя губами по ее плоскому животу, затем ниже, пока не оказываюсь у нее между ног. Один только ее запах возбуждает меня, но то, как она прижимается бедрами к моему лицу, продолжая дергать меня за волосы, заставляет жадно погрузиться в ее тепло, с таким голодом, которого я никогда раньше не испытывал. Кора выгибает спину, и ее вскрик наслаждения наэлектризовывает во мне каждое нервное окончание. Я обхватываю ладонями внутреннюю поверхность ее бедер и раздвигаю шире, так широко, как только возможно. Я хочу, чтобы она открылась передо мной полностью, хочу видеть ее уязвимость.
Я засовываю в нее два пальца, пока губами ласкаю клитор. Сладкий, опьяняющий вкус, и то, насколько она влажная, безумно возбуждает, заставляет член пульсировать, изнывать от желания оказаться внутри нее. Я поднимаю взгляд на изгибы ее дрожащего тела и тянусь ладонью к ее груди. И тогда Кора сильнее подается к моему лицу. Я провожу языком по ее влажным складочкам и посасываю клитор, пока она не начинает причитать мое имя:
– Дин, Дин, Дин…
Господи. Множество раз я слышал, как она по-разному произносила мое имя: гневно, раздраженно, зло, дерзко, насмешливо, испуганно, смущенно, тоскливо, с болью в голосе… и, клянусь богом, с любовью.
Но не так, как сейчас. Так еще никогда.
Я вновь двигаюсь вверх, и Кора удивленно ахает, когда я оставляю ее на грани, но неудовлетворенной. Но прежде чем она успевает запротестовать, я обвиваю ее ноги вокруг моей талии и шепчу ей на ухо:
– Я хочу, чтобы ты кончила, когда я буду внутри тебя.
Кора толкает меня в грудь и переворачивает на спину, забираясь на меня сверху и усаживаясь на мои бедра. Член касается ее попки, и мне хочется усадить ее на себя, но Кора тянется за спину и начинает меня ласкать. Другой рукой она проводит ногтями по моему животу, а затем наклоняется, чтобы поцеловать меня.
Это за
