к тому, что приходится передвигаться немного наклонившись вперед, преодолевая мягкое сопротивление. Тем временем Волкогонов разглядел под ногами неширокую полоску речного песка, невесть откуда взявшегося здесь и усеявшего пол тоннеля на всем его протяжении. На песке он разглядел отпечатки мужских ботинок – не исключено, что сейчас он смотрел на свои собственные следы, оставленные в прошлый раз.

– Иваныч, только не молчи, – взмолился Борис, заметив, что проводник вдруг притормозил. – Хоть матом ругайся, только не молчи!

– Тут под ногами песок. Речной, – поделился своими наблюдениями Волкогонов.

– Хочешь сказать, что по этому тоннелю раньше текла река? – непонимающе переспросил Борис. – Откуда бы ей здесь взяться?

Птенец тотчас представил, как Трубу в мгновение ока заполняет хлынувшая из ниоткуда вода и сносит их пеструю компанию мощным потоком. На душе стало еще гаже – плавать Петя не умел.

– С водой на «Вятке» вообще странная история, – задумался проводник, – то Сухой ручей, а теперь сухой тоннель…

– Давайте прибавим, – попросил Сложный, – «потеряшка» легче не становится.

Волкогонов будто очнулся от дремы, оторвал взгляд от песка под ногами и уверенно пошел дальше, стараясь не смотреть на чужие следы, которые все время притягивали его взгляд: он словно боялся увидеть там еще чьи-то отпечатки.

– Петруха, может, ты чего веселого расскажешь? – обратился Борис к Птенцу. – А то раньше у тебя совсем рот не закрывался, а сейчас молчишь как рыба.

– У меня однажды собака пропала, – вдруг вспомнил Петя, – провалилась в коллектор. Считайте, такая же труба, только поменьше и под землей. Я целый день по ней бродил – все звал, звал…

– Нашел? – поинтересовался Сложный.

– Нет, – грустно отозвался Птенец и невольно хлюпнул носом.

– Так себе история для поднятия настроения, – вынес вердикт Борис.

Тем временем дорожка из песка стала забирать вправо, волной набегая на округлую правую стену тоннеля. Волкогонов сначала не обратил на это внимания, пока не понял, что его начинает заносить относительно спутников, будто некая сила толкает его в левый бок, заставляет удерживать равновесие, смещаясь правее.

– Постойте! – Проводник сделал знак рукой, и ходоки тотчас встали как вкопанные.

– Что там? – выпучил глаза Петя.

– Я пройду немного вперед, а вы пока подождите, я скажу, когда будет можно. – Волкогонов сделал несколько осторожных шагов и почувствовал, что притяжение внутри тоннеля изменилось. Поменялось и еще кое-что: прилипший к правой стенке песок неизменно оказывался точно под ботинками – не сползал, не осыпался под ноги, а… просто оказывался.

Через минуту он услышал встревоженные возгласы спутников.

– Николай Иванович! – испуганно позвал его Птенец. – Вы ходите параллельно земле!

Волкогонов обернулся и оторопел, не сразу сообразив, что смотрит на людей под углом в девяносто градусов. Те будто стояли не на полу тоннеля, а на его округлой стене, но почему-то не падали. На миг закружилась голова, и он снова перевел взгляд туда, куда убегала песчаная дорожка: она все так же заметно забирала вправо по ходу движения. Если смотреть от того места, где находились спутники с носилками, и мысленно продолжить эту дорожку дальше, получалась спираль, проходящая по Трубе на всем ее протяжении. Не исключено, что, обернувшись через пару десятков шагов, Николай обнаружит клиентов висящими за его спиной вниз головами. Хотя на самом деле это именно он окажется на потолке относительно них.

– Выглядит капец как стремно. – Волкогонов сейчас напоминал Борису чудовище из фильма «Чужой», которое ловко передвигалось по потолку или стене, будто на него вообще не действовали никакие законы физики.

– Следуйте по песчаной дорожке, – посоветовал проводник. – Ничего стремного в этих метаморфозах нет. Просто смещается вектор силы притяжения. Кажется.

– Тут всю дорогу чего только не кажется, – пробурчал Борис и подтолкнул Петра вперед: – Топай давай. Коли Иваныч прошел, и мы сможем.

Но Птенец застыл на месте и, никак не отреагировав на тычок Сложного, продолжал стоять, точно приколоченный.

– Молодой, чего замер? Двигай поршнями! – начал горячиться Борис.

– Я не могу… я не должен здесь быть… – запричитал Птенец и стал дышать так часто, будто только что преодолел стометровку за десять секунд.

– Эй, посмотри на меня! – Борис понял, что сейчас Петр переживает самый настоящий приступ панической атаки. – Дыши спокойно, дыши ровно. Воздуха здесь хватит на роту солдат, чуешь, какой ветродуй? Так что не беспокойся по этому поводу.

– Стены! Они сжимаются! – Птенец начал вертеть головой: ему чудилось, что тоннель становится таким узким, что вот-вот сдавит его.

– Бросишь носилки – я тебе голову откручу! – Борис пытался припугнуть парня, чтобы его доминанта изменилась, но на Птенца ничего не действовало, он уже стал опускать рукояти вниз.

– Ты сам меня вынудил, – прошептал Борис, и, когда Петя поставил носилки на землю, Сложный сделал то же самое, мигом проскочил разделявшие их пару метров и что есть мочи зарядил Птенцу под дых.

Птенец согнулся пополам, хватая воздух ртом, и, надо отдать должное Борису, напрочь забыл про свои страхи.

– Если тебе все еще тяжело дышать и стены смыкаются, то я могу продолжить радикальное лечение, – предупредил Борис, грозя пальцем. В ответ Птенец только замахал руками, умоляя больше его не бить.

– Так-то лучше, – резюмировал Сложный и вернулся на свое место, ожидая, когда Птенец восстановит дыхание и возьмется за носилки.

Волкогонов не заметил этой перепалки и ушел немного вперед, а когда обернулся, его товарищи виднелись вдалеке уже вверх ногами относительно него. Ходоки, двигавшиеся по дорожке песка на свет фонаря, тоже заметили фигуру проводника на потолке.

– У вас там все нормально?

– Все в порядке, – поспешил отозваться Птенец, снова получив тычок в спину от напарника.

Через несколько минут они уже стояли рядом с проводником и совсем не ощущали ничего такого, с чем бы можно было связать тот факт, что вектор гравитации изменился.

– Если сильно не думать о происходящем, то не так это и страшно, – подытожил свои ощущения Борис. – Если бы шли гуськом, не отставая друг от друга, вообще не заметили бы разницы.

– Вот и я не заметил, когда в прошлый раз тут бродил. И дело даже не в том, что у меня фонаря не было. Чем бы он помог, если тут взглядом не за что зацепиться, никаких ориентиров? Я шел себе и шел, даже не догадываясь, что в это время верх с низом регулярно меняются местами.

– И все равно хотелось бы поскорее отсюда выбраться… – шепнул Птенец, а Сложному подумалось, что эта гладкая, идеально отшлифованная Труба очень уж напоминает ствол огнестрельного оружия изнутри, и дорожка песка – будто тот самый винтовой нарез в канале ствола, что придает вращение пуле.

– Тогда двигаем дальше, – кивнул Николай Иванович Птенцу