но не забывайте о своих обязанностях.

– Да, госпожа, – отвечает Вера. С виду она спокойна, но внутри ощущает себя как щенок, который рвется на улицу. Священник нашел ей учителя! Выждав, пока библиотекарша выйдет из зала, она откладывает тряпку в сторону.

Она давно не бывала в таком возбуждении и потому, хоть и старается замедлить шаг, все равно переходит на бег и, мчась по широким мраморным ступеням, едва касается деревянных перил. Внизу, в главном зале, стоят столы и везде снуют люди. К стойке старшего библиотекаря выстроилась длинная очередь.

– Вера.

Услышав свое имя, она медленно оборачивается.

Он выглядит точь-в-точь как тогда: все та же копна золотистых волос, необычайно кудрявых и длинных. Широкий подбородок гладко выбрит, и только еле заметный порез на шее выдает спешку. Сильнее всего, как и раньше, ее пленяют его зеленые глаза.

– Ваше высочество, – говорит она нарочито небрежно. – Рада вас видеть. Сколько мы не встречались?

– Перестань.

– Что перестать?

– Ты знаешь, что случилось тогда на Фонтанке.

Улыбка исчезает с ее лица, и она пытается изобразить ее снова. Нельзя опять выставлять себя наивной и глупой.

– Это была обычная ночь. С тех пор прошли годы.

– Это была совсем не обычная ночь, Вера.

– Пожалуйста, не дразните меня, ваше высочество, ради бога. – Она с ужасом замечает, что ее голос дрожит. – Вы про меня забыли.

– Тебе тогда было пятнадцать, – говорит он, – а мне восемнадцать.

– Да. – Она хмурится, не понимая, к чему он клонит.

– Я тебя ждал.

Впервые в жизни Вера притворяется больной. Она идет к библиотекарше, жалуется на страшную боль в животе и умоляет отпустить ее с работы пораньше.

Это страшный, опасный поступок. Если мама узнает, Вере грозят неприятности – не только из-за обмана, но и из-за его неизбежных последствий. Что, если кто-то увидит Веру на улице, когда ей полагается лежать дома больной?

Но для юных девушек любовь всегда сильнее страха.

И все же Вере хватает ума после работы сперва поехать домой. Трамвай дергается и кренится, и она крепко держится за латунный поручень. Добравшись до дома, она открывает дверь и заглядывает в квартиру.

Бабушка стоит у печки и что-то помешивает в большом черном котле.

– Ты сегодня рано, – говорит она и тыльной стороной пухлой ладони отводит с лица мокрую седую прядь.

Квартира пропитана сладким ароматом кипящего варенья из земляники. На столе уже стоят наготове штук десять стеклянных банок, рядом жестяные крышки.

– В библиотеке было мало работы, – невольно краснея, говорит Вера.

– Тогда помоги-ка…

– Я съезжу в деревню, – говорит Вера и, увидев строгий бабушкин взгляд, добавляет: – Соберу огурцов.

– Что ж, поезжай.

Вера еще мгновение вглядывается в суровый бабушкин профиль. Подол ее неказистого платья превратился в лохмотья, чулки штопаные. На кудрявых седых волосах платок в дырках.

– Скажи маме, что я вернусь поздно. К ужину не успею.

– Будь осторожна, – говорит бабушка. – Ты молода… и ты его дочь. Лучше не привлекать лишних взглядов.

Вера кивает, стараясь скрыть румянец. Она подходит к углу, где у стены стоит ржавый старый велосипед, тащит его к двери и выходит из дома.

Изо всех сил крутя педали, она летит на хлипком велосипеде по улицам любимого королевства. Слезы застилают глаза, локоны развеваются. Когда впереди возникают люди, она ударяет в звонок на руле и объезжает их. Она едет вдоль реки и через мост, чувствуя, как бешено бьется сердце, и повторяя про себя его имя.

Саша. Саша. Саша.

Он ждал ее – так же, как и она его. Кажется, что такое счастье немыслимо, все равно что найти кусочек золота посреди пыльной дороги, а именно такой Вере видится ее жизнь.

Наконец она тормозит возле причудливых кованых ворот в Летний сад и спрыгивает с велосипеда.

Дворцовый парк поражает красотой. С трех сторон его окружает вода, и он кажется великолепным зеленым оазисом внутри крепостных стен. В воздухе пахнет липами и нагретым камнем, вдоль аккуратных дорожек стоят изысканные мраморные статуи.

Она делает, как условлено: катит велосипед вниз по дорожке, стараясь не выдать волнения, будто всего лишь решила вечером прогуляться там, где крестьяне вроде нее бывают нечасто. Сердце ее так и колотится, а нервы будто наэлектризованы.

И тут она видит его: он стоит под липой и улыбается.

Она спотыкается, врезается в велосипед, и Саша тут же бросается к ней и подает руку.

– Нам сюда, – говорит он, увлекая ее в тень деревьев, где их уже ждут клетчатая шерстяная подстилка и корзинка с едой.

Они садятся на подстилку, поджав ноги и слегка соприкасаясь плечами. Сквозь листву она видит, как солнечные лучи бегают по воде и окрашивают золотом одну из мраморных статуй. Вскоре в саду появятся вельможи, знатные дамы и влюбленные пары, которые захотят прогуляться в эту теплую и светлую июньскую ночь.

– Чем ты занимался, с тех пор как… мы виделись в прошлый раз? – спрашивает она, не решаясь взглянуть на него. Она так долго лелеяла его образ в сердце, что Саша кажется ей давним знакомым. Она не знает, что и как говорить ему, и оттого начинает бояться, вдруг это может все загубить, стать роковой ошибкой.

– Обучался у священника, готовился стать поэтом.

– Но ведь ты принц, а поэзия сейчас под запретом.

– Не бойся, Вера. Я не такой, как твой отец. Я осторожен.

– Он говорил моей маме то же самое.

– Посмотри на меня, – вполголоса просит Саша, и Вера обращает к нему лицо.

Такой поцелуй, однажды начавшись, уже никогда по-настоящему не кончается. Да, он может прерваться. Может на время остановиться. Но с этой минуты вся Верина жизнь – это лишь миг в ожидании следующего поцелуя. В тот вечер они приступают к тончайшей задаче – начинают сплетать свои души, создавая целое из двух половин.

Вера рассказывает ему о себе все на свете и жадно слушает его историю. Она узнает, что он родился в диких северных землях и попал в сиротский приют, а позже его усыновили родители из королевской семьи. Внимая рассказу о его жизни, полной одиночества и лишений, она прижимается к нему крепче, целует отчаяннее и обещает любить вечно.

Тогда, слегка повернувшись, он ложится лицом к лицу с ней.

– Я буду любить тебя столь же долго, Вера, – говорит он.

После этого слова уже не нужны.

Рука в руке они катят велосипед, в бледно-сиреневом сиянии летнего рассвета прекрасные мраморные статуи отливают розовым. Выйдя на улицы города, они снова сталкиваются с людьми, но в эту белую ночь, когда ветер с реки шелестит листвой, каждый незнакомец