Лирическое отступление

Со временем голландские сефарды прекрасно овладели искусством обработки алмазов — превращали их в бриллианты. И в этом деле мастерство их веками ─ до самой Второй мировой войны ─ оставалось непревзойденным. Расцвет этой отрасли особенно бросался в глаза в XVIII веке на фоне начавшегося экономического упадка Голландии. Заказы, поступавшие к еврейским ювелирам со всей Европы, помогли Голландии «удержаться на плаву».

В 1883 году в Амстердаме состоялась Международная промышленная выставка. В голландском павильоне посетители могли воочию наблюдать весь процесс изготовления бриллиантов. Это привлекло внимание русской прессы. Но настоящей сенсацией, для российских антисемитов стало известие, что все мастера ─ евреи. Оказывается, что еврей может быть полезным членом общества! (В полезности ювелирного искусства тогда не сомневались.) Но еще удивительнее было то, что евреи оказывались честны ─ ведь в этом деле крупные кражи относительно легко осуществимы, и все держится на честности.

Как сказал еврейский писатель Францоз, «каждый народ имеет таких евреев, каких он заслуживает».

Все вышеуказанное не значит, что жизнь евреев в Голландии в XVII веке была сплошным раем. Даже в либеральном Амстердаме случалось, что конкуренты пытались добиться запрещения для евреев той или иной экономической деятельности. Например, розничной торговли табаком, рафинирования сахара и т. д. Эти попытки или вовсе не имели успеха или давали лишь временный результат. Однако за пределами Амстердама антисемитизм мог проявиться и серьезнее. Так в города Гауда (славился своими трубками, сырами, расписанными изразцами) и Утрехт (славился своим университетом) евреев просто не пустили. О колониальных владениях мы еще поговорим. Но, в целом, жилось евреям в Нидерландах сносно.

Итак, в первой половине XVII века сефарды серьезно обосновались в Голландии участвуя в её экономическом расцвете (об этом см. приложение 2). Что послужило хорошим примером для других земель, например для Гамбурга, Дании. В Англии многовековой запрет на проживание евреев был отменен Кромвелем (не юридически, но фактически) в середине XVII века. Возвращение евреев в англосаксонский мир, началось после знакомства Кромвеля с ученейшим сефардским раввином из Амстердама Менаше бен Исраэлем. Традиция утверждает, что не только экономические доводы, но и религиозные рассуждения раввина произвели впечатление на глубоко веровавшего английского правителя. Сефарды проложили дорогу ашкеназам. Эти последние хлынули в западную Европу в середине XVII века, спасаясь от сабель казаков Хмельницкого. Сефарды встретили их как бедных родственников, каковыми ашкеназы тогда и были. Оказали материальную помощь. В случае нужды помогали получить право на проживание в местах, где сами уже закрепились, но держали их на дистанции.

Для полноты картины остается добавить, что какая-то часть маранов переселилась с Пиренеев в Гиень — юго-западную провинцию Франции пограничную с Испанией. Центр провинции — Бордо. Их считали купцами «португальской нации». Наружно они сохраняли католицизм — евреем жить во Франции запрещалось с конца XIV века. Но хотя тайный иудаизм «португальцев» постепенно перестал быть секретом, их почти не преследовали — считали полезными людьми. Да и внимание французских католиков в позднее Средневековье отвлечено было на гугенотов (протестантов). С конца XVII века «португальцы» постепенно отказываются от христианских обрядов. Расцвет их коммерческой деятельности приходится на XVIII век. Они заметно способствовали тогдашнему экономическому подъёму Бордо, но это лежит за хронологическими рамками этой книги. Ашкеназы в Бордо не селились. До Великой французской революции это был чисто сефардский центр.

Лирическое отступление

Указывать на Голландию, как на страну, которой евреи оказались полезны, стало вековой традицией.

В конце XVIII века, (т. е. лет за 100 до вышеупомянутой амстердамской выставки) Россия в результате разделов Польши обзавелась евреями. И стали в Петербурге приглядываться к новым подданным. И думать: вредны они или полезны? Евреи, прося равноправия, указывали на Голландию, как на пример страны, получившей от евреев пользу. Недоброжелатели евреев в российских верхах примера Голландии отрицать не могли, но указывали, что там преобладают сефарды. А России достались польские евреи (ашкеназы), а это совсем другое дело — дрянь по определению. Так в то время многие думали не только в России.

Глава пятьдесят вторая

Дела

Голландия была самой развитой страной первой половины XVII века. Экономические успехи небольшой, небогатой природными ресурсами страны поражали современников. Но в ее развитии были свои особенности. Некоторые историки именно ими объясняют и быстроту голландского взлета, и его непродолжительность. Голландская промышленность отличалась, по тому времени, высоким уровнем. Она частично работала на импортных полуфабрикатах, поступавших из менее развитых стран. Например, из Англии издавна привозили грубые сукна, доводили до кондиции и реэкспортировали. Казалось бы, все прекрасно. Но в дни расцвета Голландии промышленность (кроме судостроения) не расширяется. Расширяется торговля. И, в основном, не своими товарами. Свои товары играют в грандиозной голландской торговле все меньшую роль.

Говоря о тогдашней экономике, надо отметить, что морские промыслы и сегодня важные в европейских странах атлантического побережья в описываемую эпоху были ещё гораздо важнее.

На первом месте из продуктов собственно голландского производства, безусловно была селедка. Тогда говорили, что на костях селедки стоит вся Голландия. Один из крупнейших в наши дни портов мира, Роттердам, начинал как «селёдочная» гавань. Именно массовый экспорт голландской селедки в бочках и сделал эту рыбу столь широко потребляемым продуктом. И она попала на гербы городов, на картины и т. д.

Лирическое отступление

Этот селёдочный бум начался ещё в дни испанского владычества, в первой четверти XVI века, когда додумались потрошить, засаливать и складывать в бочки прямо на кораблях только что выловленную селёдку. Это улучшило её вкус и запах. (Раньше селедку обрабатывали вернувшись на берег, т. е. с задержкой). При обработке улова на судах стало возможно уходить на промысел далеко в море[47].

В ставших независимыми Нидерландах разработали и законодательно утвердили обязательную для всех инструкцию по обработке селёдки — это был фирменный продукт страны. Ему полагалось быть только наивысшего качества!

Соли для голландской сельди в тогдашней Европе не хватало. (Она или оказывалась труднодоступна по политическим причинам (например, португальская соль, после захвата этой страны испанцами) или дорогой из-за различных налогов и пошлин. Или, как выпаренная из моря соль, содержала примеси, портившие вкус селедки).

Хорошую соль голландцы привозили из Южной Америки, хотя тамошние испанцы пытались этому мешать. И привоз соли из-за океана тоже была маленькая экономическая революция — широко употреблявшийся, обычный, неэкзотический продукт поступал, теперь из дальних стран.

Вообще продукты массового потребления начинают играть всё большую роль мировой торговле.

Голландская сельдь лет 200 была