Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Классика » Флаги осени - Павел Васильевич Крусанов

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 161
Перейти на страницу:
же следует иметь такой вид, который не оскорбляет чувства соотечественников. «Толковые люди в России всегда это понимали, – задумался о преемственности Тарарам. – Ершовский конек-горбунок – вот образец необходимой достаточности: и на́ небо заскочит, и уздечку с седлом из ценных пород пластмассы не просит».

Разделились по гендерному признаку: Настя – с Катенькой, Егор – штурманом на «самурае». Так, подумалось, сподручней будет испытывать дикое счастье одоления пространства вдаль и вширь.

После мойки заехали в «Ленту» на Обводном – купить пару фляг воды, приличный атлас дорог и водку, которую девицы в свой список вероломно не включили. Полиэтиленовый мешок с двумя бутылками водки, брошенный на заднее сиденье «самурайки» к палаткам и спальным мешкам, долго шуршал и похрустывал, укладываясь, будто недовольный позой и небрежным обращением. Дальше путь лежал по Боровой, на Витебский и на Московскую трассу.

Для начала решили поколесить по Валдаю, где, как оказалось, прежде никому бывать не доводилось. Кроме Егора, который лет десять назад гостил на даче у дальней родни в деревеньке Теребень. Помнить толком он ничего не помнил, помимо встречи с лисой на просёлочной дороге, гигантских, в три охвата, елей, чудесной бабочки медведицы с багряными, в чёрных горошинах, крыльями и восхищённых возгласов никогда не бывавшего в Швейцарии отца: «Швейцария! Чистая Швейцария!» Решили – надо посмотреть. Ну а оттуда, если Господь попустит, – через пригоже раскинувшийся по берегам Тверцы и сияющий куполами над монастырскими стенами Торжок на Ржев и Вязьму… Далее из смирения планов не строили – местные духи сами подскажут вернейшие пути.

– Удивительно, какая я дура, – сказала Катенька, извлекая заправочный пистолет из горловины бензобака. – Всё ждала и ждала, когда же начнётся моя жизнь. Моя, собственная жизнь… Так ждала, что пропустила и не заметила.

– Что не заметила? – Настя поморщилась, будто произнесённые слова поцарапали ей горло, хотя на самом деле она была раздражена назойливо щекотавшим ей нос, призрачно дрожащим в воздухе и потому видным завитком бензинового пара.

– Не заметила, что уже живу ею. Живу, и жизнь моя полна чудес. – В подтверждение сказанного Катенька в театральном удивлении похлопала ресницами. – Знаешь, свои придумки, чтобы не забыть, Тарарам записывает на ладони. Такая привычка. Ну вот… Есть люди, читающие по руке судьбу, а я по Роминой руке читаю его мысли.

Деревья вокруг были зелены той яркой зеленью, которая на севере и в августе выглядит сочно, молодо, неугомонно. Растительная жизнь просто не успевала здесь устать и состариться, оставаясь юной до самой смерти, как молочный зуб. Даже сейчас, когда небо незаметно затянула хмарь, прыснувший с белёсых небес мелкий дождик веял не унынием и скукой, а свободой, свежестью и чистотой.

– Я ошибался, – сказал Тарарам, выруливая с бензоколонки. – Душ Ставрогина – это не привет с той стороны.

– Как догадался? – Егор сосредоточенно листал дорожный атлас.

– Мне голос был. В виде озарения и ниспослания верного знания. – По тону сказанного Егор не понял, шутит Рома или нет. – Душ Ставрогина – это зародыш нового мира. Того, который не продут ещё сквозняками ветра перемен до хронического насморка. Он – оживающий сон земли. – Тарарам широко взмахнул рукой. – Нам щедро даруется новый эдем. Это, дружок, и есть спасательная капсула, в которую надо пересесть. Дверь в неё. Нужно отважно ступить за порог, уйти в первозданные дали и помочить пятки в море. Новый эдем надо потихоньку населить, а то там некому стрелять лося в двенадцатый позвонок. Собственно говоря, этот элизиум уже принял нас, поскольку сам определяет, кого отвергнуть, а кому открыться. Ещё немного, и миры поменяются местами – этот станет призраком, а тот, девственный, воплотится. И тогда – гудбай, господа. Закрытие Америки. Тогда – гуляй, Вася, ешь опилки.

Ещё на мойке строго договорились, что Тарарам идёт лидером, а Катенька – за ним. Во-первых, «самурай» на трассе – совсем не чемпион (это он по пашне, там, где танки вязнут, скачет зайцем, а по шоссе – сто тридцать и край), поэтому, если Катенька на дороге забудется и педаль притопит, Рома за ней может и не угнаться. А во-вторых, Тарарам намекнул, что вооружён супротив пасущихся на асфальте оборотней в погонах, так что удар из засады готов принять на себя. В случае же необходимости, штурманы осуществляют мобильную связь. Катенька, отчаянно решившая идти в фарватере судьбы своего мужчины, не возражала.

Распогодилось так же внезапно, как недавно засмурнело. Дождь, не успев начаться, кончился, хмарь развеялась, и мокрая зелень на предполуденном солнце сделалась ещё ярче. Мелкие капли на лобовом стекле в два взмаха стёрли щётки дворников. Асфальт даже не промочило.

Словом, тронулись. Рванули вон из города, накрытого незримым раскалённым куполом, трепещущим полем, звонким контуром безумия, растревоженной и клубящейся сферой Вернадского, – из города, насмерть опоенного великой симфонией конца. Гениальной и страшной симфонией. Её сочинил тот, чья музыка разбивает сердца. Где найти ему благодарного слушателя?

Сфера трепетала, гудела, бродила в сложном движении, как рой над маткой. Закон явился, был брошен в котёл вселенской переплавки, вступил в реакцию, исторг из клокочущих недр смерчи и огненные протуберанцы. Музыка смерти колыхнулась, вздрогнула, готовая вдребезги рассыпаться на тысячу звонких нот.

Словом, отправились. Едва успели. Потому что следом, пуская слюни с языка, уже бежали псы расплаты.

2

Неприятности начались сразу за Любанью.

Чёрный, глухо тонированный «лексус» с индульгенцией-триколором за лобовым стеклом так некрасиво, по-хамски подрезал Катенькину «мазду», что Катенька, ударив по тормозам, едва успела уйти на обочину, при этом чудом удержав машину от прыжка в заросший могучим борщевиком кювет. «Лексус», обойдя следом и «самурая», как ни в чём не бывало умчался вдаль и скрылся за маячившей в перспективе трассы фурой. Катеньке не часто подмигивала смерть, поэтому она, бледная, оцепеневшая, с разом похолодевшей в жилах кровью, некоторое время отходила от происшествия в замершей на обочине машине. Тарарам, не поняв толком, что случилось, тоже съехал на обочину и сдал задним ходом к «мазде».

– Он нас чуть не убил! – потрясённо повторяла Катенька. – Он чуть не убил нас!

– Сука, – лаконично подтвердила Настя.

Рома попросил рассказать, что стряслось. Катенька не могла. Рассказала Настя.

– Разлучить нас хотел, тварь нехорошая, – извлёк смысл Тарарам. Конечно, ко второму пришествию он не имел никакого отношения, но чувствовал вещи глубоко и тонко. – Не нравится ему, когда людей ведёт любовь…

В Сябреницах, немного не доезжая Чудово, известного на всю страну крупным спичечным производством, «самурая» остановил взмахом полосатого скипетра притаившийся за кустом отцветшей сирени дорожный башибузук. Рома превысил всего ничего – километров на десять-пятнадцать, – поэтому в сердцах обложил крохобора, пока тот вразвалочку шёл

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 161
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Павел Васильевич Крусанов»: