— Как скажете, мсье Жан, — не стал я спорить. И наконец ухватил за хвост не дававшую покоя мысль: — Кстати, а почему кэпа на встрече не будет?

— При первом контакте его присутствие излишне, мсье. Пока что нам нужен главный менеджер. Вот он, — вывел в «дополненную реальность» очередную фотку Дюсак, — Сирил Антуан Дубофф. Юрист, бухгалтер и менеджер в одном лице, мсье Ив.

Хм… пожалуй, что-то такое я бы и подумал, если бы случайно встретил Кирилла Антоновича Дубова, скажем, в ресторации. Мужик под сорок с приятным лицом и располагающей к себе улыбкой. По-любому первостатейная сволочь, скорее всего, продавец чего-то ненужного. А тут получается, что даже не в квадрате, а в третьей степени.

— Квартирмейстер, что ли? — свёл я функционал представленного типа к одной должности.

— Он, мсье. С ним и будем в основном разговаривать.

— А за каким тогда флеботомин припрётся?!

— Я на этом настоял, мсье.

— Типа, проверка на вшивость? — дошло до меня. — Ну спасибо, господа!

— Офигенный Ленни тут не при делах! — моментально отпёрся телохран.

— Мсье Жан? — перевёл я вопросительный взгляд на спеца.

— Я хотел, чтобы контрагенты продемонстрировали товар лицом, мсье.

— И меня заодно засветить? — понимающе ухмыльнулся я. — Типа, не какая-то шелупонь, а целый аристо?

— Не без этого, мсье Ив, — и не подумал отпираться бретонец. — Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?

— Не то, чтобы совсем, — протянул я, — но для первого раза сойдёт. Да и в целом вы правы, мсье Жан: не следует забивать голову излишками информации. Ибо она имеет поганое свойство замыливать глаз и зачастую не позволяет оценить собеседника адекватно.

— Я надеялся, мсье, что профессионал вашего уровня поймёт мою мотивацию.

— Не зря надеялись, мсье Жан.

— Отрадно, — кивнул Дюсак, и переключился на напарника: — Ленни, что у нас?

Хм… а забавно у него получилось, с ударением на окончании — Ленни, с истинно бретонским прононсом…

— Всё ништяк! — заверил телохранитель. — Можно выдвигаться.

— А ты хорошо посчитал?

— Нормально, Жан, я посчитал! Явимся в пределах семи-девяти минут после них.

— Пожалуй, и впрямь оптимально… — задумался вслух Дюсак. — И устроиться успеют, и не заскучают особо.

— И не обидятся, — поддакнул я.

— А вот это вряд ли, мсье Ив.

— И почему же?

— Чувства Николя нас не интересуют в принципе, мсье, а флеботомин в силу своей природы отвергает эмоциональную оценку чего бы то ни было. Эмоции иррациональны и не поддаются логическому обоснованию, — закончил мысль Жан и решительно поднялся из кресла. — Что же касается Сирила…

Ну да, я уже и сам осознал, какую глупость сморозил. Какие обидки могут быть в бизнесе? Это вам не дипломатия, господа мои, тут деньги! Понимать надо! Поэтому я жестом прервал Дюсака и в свою очередь выпростался из кресла:

— Всё, господа мои, выдвигаемся!

Глава 4-2

… тяжёлая выпендрёжно-показушная дверь, впрочем, как и всё в этом заведении, с тихим шелестом повернулась на шарнирах и плотно села в герметичный проём, как только Николай Воскобойников, замыкавший скромную процессию наших теперь уже состоявшихся партнёров по бизнесу, перешагнул порог. И только в этот момент я с невероятным облегчением выдохнул, буквально растёкшись по стулу этакой гигантской амёбой, что водится в Южном океане моей родной Гессионы.

— А вы неплохо держались, мсье Ив, — как бы между делом заметил Жан Дюсак. — Особенно для первого раза. Чувствуется дипломатическая школа!

— Пожалуй, вам лучше не знать, что я на самом деле чувствовал, — покачал я головой и с силой провёл ладонями по лицу. — Ф-фух!.. Так и мерещатся «мошки», чтоб их!

— Где, мужик?! — встрепенулся Ленни, до того подпиравший стенку у входа и скромно помалкивавший. — Чёрт! Ленни теперь тоже мерещатся! Не знал, что зрительные галлюцинации передаются воздушно-капельным путём!

— Ты ж вроде бывалый?! — удивился я.

— Бывалость вкупе с офигенностью не дают гарантий от глюков, — вздохнул телохранитель. — К сожалению.

— Полноте, господа, переговоры прошли вполне удачно! — счёл нужным подбодрить нас Дюсак. — В следующий раз будет гораздо проще. По правде говоря, вам двоим вообще участвовать не придётся. Чтобы обсудить мелкие детали, достаточно будет нас с мсье Сирилом. А контракт заверим электронной подписью мсье Ива.

— То есть больше прямых контактов не планируется? — взбодрился я.

— Если только какой-нибудь форс-мажор к тому вынудит, мсье.

— Прекрасно, прекрасно! — потёр я руки и поднялся со стула, вновь ощутив, как мышцы наливаются упругостью и силой.

И это весьма радостный факт, поскольку до того я пребывал в состоянии той самой гигантской амёбы, с превеликим трудом заставляя самого себя поглядывать на гостей свысока тем самым фирменным взглядом — смесью презрения с брезгливостью. Ну и помалкивал по большей части, как и предполагалось. Спасибо Дюсаку, он и впрямь выступил в роли специалиста по связям с общественностью, причём весьма компетентного. А Ленни не менее удачно отыграл туповатого телохранителя, единственное назначение которого — подавлять оппонента за счёт физического превосходства. Ну там, поглядывать со значением, плечом дёргать, типа, кобура мешает, ну и всякое такое прочее в том же духе. И только непробиваемый Жан оставался спокойным и рассудительным, разговор вёл предельно вежливо и не повёлся ни на одну провокацию со стороны наших будущих наёмных работников. А провокации, между тем, наличествовали, но исходили исключительно от квартирмейстера «Ласточки», сиречь Кирилла Дубова. И исключительно в словесной форме, зачастую настолько тонкие, что не сразу и распознаешь. И да, я в нём ничуть не ошибся — первое впечатление оказалось единственно верным. Сволочь и прощелыга, но при этом настолько скользкий, что поневоле вызывал уважение. Просто потому, что универсальный спец типа «купи-продай-обеспечь» именно таким и должен быть. Ты такого подсознательно ожидаешь. И бываешь сильно разочарован, если попадается излишне честный, въедливый или хотя бы занудный менеджер-переговорщик. К таким сразу доверие пропадает. Вернее, не так. К людям вроде Кирюши Дубова его, доверия этого самого, нет изначально, поэтому и нет риска разочароваться в человеке. Ты воспринимаешь его таким, какой он есть, и строишь беседу в соответствующем русле. А вот что делать с честным квартирмейстером — ума