— Не стоит, — произнесла женщина, переходя на более официальный тон, — слишком афишировать наше знакомство, поэтому мы расстанемся здесь, Вольдемар.

— Графиня, — я поцеловал тыльную сторону ладони в атласной перчатке и собирался уже покинуть транспортное средство, как вдруг женщина протянула мне увесистый мешочек.

— Возьмите, Вольдемар.

— Что это? — в некотором удивлении принял я кошель полный, судя по весу и на ощупь, золотых монет.

— Это ваш долг перед Академией.

— Я…

— Не спорьте, возьмите, иначе обижусь.

— Только не это, — улыбнулся я, — последнее чего мне хотелось, так это обидеть вас.

Засунув кошель за пазуху, я проследил за скрывающейся за углом графской каретой и, насвистывая, уже в куда более приподнятом настроении двинулся к Академии. Кошель приятно грел душу. Я даже представил, как гордо кину его на стол нашей бухгалтерии, мол, нате, жрите. Чувствуя как постепенно пропадает ощущение ярма на шее, почувствовал прибавку сил и всё вокруг стало ярче, веселей.

Я почти уже вошел в ворота, как тихий женский голос окликнул меня:

— Профессор Локарис, профессор Локарис.

Обернувшись, с удивлением увидел подбегающую ко мне мать Авсана Ясулу. Женщина, в накинутом на голову капоре, кутаясь в плащ и воровато озираясь, приблизилась, а затем, откуда-то из под полы достала ещё один кошель, только поменьше размером чем у графини.

— Возьмите, профессор, здесь деньги на штраф, который на вас так несправедливо наложили. Я знаю, что всё что вы делаете, это только из желания сделать наших детей лучше, — торопливо произнесла она, — и мне совершенно не хочется видеть своего Авсана каким-то автоматом. Возьмите, пожалуйста, не откажите.

— Э-э… — слегка ошарашенно протянул я, на автомате забирая кошель и присовокупляя к первому, — спасибо госпожа Русавр, я, э-э, обязательно постараюсь дать как можно больше, да, э-э…

— Спасибо, профессор, — произнесла Ясула, благодарно заглядывая мне в глаза, после чего, поправив капор, поспешила удалиться, оставляя меня одного.

“Какой-то, просто, день подарков, — подумал я, чеша затылок, — даже не верится, что теперь вообще без долгов останусь. Просто смысл дальнейшей жизни какой-то теряю”.

И правда, совсем без каких-то финансовых обременений было как-то очень непривычно и чуточку неуютно. Словно всё, бросили тебя одного и дальше живи как хочешь. Впрочем, неизвестность тоже манила, каково оно в мире без долгов? Но прежде чем зайти в бухгалтерию и устроить показательное выступление, я решил заскочить к ректору, узнать, свалила столичная братия или ещё где-то ошивается.

— А, профессор Локарис, заходите, будьте так добры.

Сильвия сидела в своём привычном кресле, что-то внимательно изучая и оторвавшись только при моём появлении. Волосы её были собраны в пучок, а на лбу сияла драгоценным камнем диадема в тонкой оправе. Голос, каким она меня встретила, был раздражён и язвителен. Видимо она ещё была под впечатлением от побывавшей комиссии. Поэтому я, с некоторым смущением произнёс:

— Ну что ты… вы. Всё же обошлось, ну дисциплинарка мне, ну штраф, мне же, пустяки, дело житейское. Главное Академии ничего не прилетело.

— Ага, не прилетело, — ожгла она меня взглядом, — знал бы ты, чего мне это стоило.

— Чего? — переспросил я.

— Лучше тебе не знать, — буркнула Нодерляйн, — в общем, иди давай, думай, чем дополнительные часы заполнять будешь. И да, в начале занятия подойду, объявление для группы сделаю. Обрадую их.

— Ага, пойду, — покивал я головой, — только это, мне ещё насчёт долга и штрафа в бухгалтерию зайти…

— Никуда не надо заходить, — буднично тоном, вновь возвращаясь к фолианту на столе, который изучала, перебила меня ректор, — всё уже погашено.

— Кем погашено? — вновь сбитый с толку, переспросил я.

— Госпожой Ройс. В счёт будущих успехов, как она выразилась.

Обратно из кабинета я вышел совсем уж сбитый с толку. Да ещё и эти два мешка денег оттягивавшие мне карманы, теперь совершенно непонятно было куда их девать. Там в сумме было больше чем я на профессорском жаловании получу за два года. Вот только возвращать было как-то неудобно, чего доброго, и правда обидятся. Они же от чистого сердца мне помочь решили, а тут я вроде как им обратно кину, мол, спасибо, не пригодилось. Нет. Это будет совсем не по человечески.

“Ладно, — решил я скрепя сердце, — оставлю себе, вдруг в будущем пригодится. Опять же, может что полезного для обучения куплю”.

Так и решил. Но на этом, как оказалось, подарки не кончились.

Почти дойдя до аудитории, я увидел стоявшую у высокого стрельчатого окна ещё одну маму моего студента, — госпожу Ботлер.

— Алиса, кого-то ждёте? — спросил я задумчиво разглядывающую что-то за окном женщину.

Та повернулась и тут я понял, что она стоит не в обычной одежде, а в плотной, тёмно синего цвета, приталенной мантии, с длинными разрезами по бокам из которых выглядывали обтянутые белыми рейтузами бёдра. Мантия, с какими-то нашивками на груди и предплечье, выгодно подчёркивала поджарое фигуристое тело боевой магини, и мне стоило некоторых трудов перевести взгляд выше.

— А что это на вас, какая-то форма? — не удержался я от ещё одного вопроса, даже не дождавшись ответа на первый.

— Форма мага имперской гвардии, — с достоинством ответила магэсса, — а жду я вас, профессор.

— Просто Вольдемар. Судя по тому, что вы в форме, скоро вновь уезжаете?

— Вы догадливы, Вольдемар, — произнесла женщина, — да сегодня в обед я убываю обратно в свой легион, но до этого, я бы хотела вручить вам одну вещь.

Тут она потянулась к окну и взяла с подоконника тугой свёрток, который протянула мне.

— Держите, вот тут развязывайте. Не бойтесь, это подарок.

— Да я не боюсь, — уверил я женщину, с некоторым трудом распустил завязки и свёрток в моих руках немедленно развернулся в почти такую же как на Ботлер мантию, только существенно большего размера.

— Форма? — удивлённо уточнил я.

— Да, — кивнула Алиса, — должна вам подойти. Я хотела приберечь как подарок для сына, когда он подрастёт, но, думаю, вам она будет нужнее. До меня дошли слухи о вашей стесненности в средствах. Говорят вас даже видели в порту у лавки Пафнутия.

“Мда, не город, а большая деревня, ничего не скроешь, — подумал я, — на одном конце чихнут, на другом уже будьте здоровы, говорят”.

— Спасибо, — я свернул подарок вновь в тугую скатку, — а на меня никто не разозлится, что я в форме гвардии хожу?

— Нет, — одними губами улыбнулась женщина, — все нашивки я спорола, так что воспринимайте её просто как очень добротную одежду с множеством мелких приятных зачарований на ней. Даёт некоторую защиту от площадных заклинаний и может предупредить о попытке воздействовать заклинаниями на разум. Носите обязательно, мало ли, вдруг снова какие культисты нападут.